Снова свисток.

— Они обходят! — завопила Клэр где-то совсем рядом.

Я выпрямился. Потеряйцы и вправду разделились на две части. Одна двинулась к берегу, чтобы там нас встретить, невзирая на удары волшебства, а вторая начала огибать линию светораздела (или, как его зовут на западном наречии, грань терминатора). Там они попытаются протиснуться через тонкую щель между началом линии и водой.

— За мной! — прокричала юная графиня, бросившись наперегонки с диверсионным отрядом. За ней помчались пять солдаток, а сбоку с хриплым, похожим на кашель лаем мчался Малыш. Больше там и не нужно. Как триста спартанцев держали многотысячную армию персов в узком ущелье, так и эта пятёрка во главе с Клэр легко удержит врага.

Но они могли не успеть, тогда придётся долго ломать бессмертную нежить, а это могло дать шанс протиснуться остальным.

— Быстрее! — звонко кричала она.

Не успеют. Вот не успеют, и всё! Лёгкие твари были быстрее, несмотря на то, что двигались по кривой.

— Не спи! — прокричала Катарина, потянув меня за собой. А потеряйцы уже сбились в плотную кучу, и нам придётся либо пробиться через них, либо обойти, но последнее чревато потерей изрядной доли берега, если не всего.

Снова волшебницы ударили на этот раз почти одновременно. Незримое ядро и молния отбросили вяленых недомерков назад. Несколько упали в реку, и вода сразу забурлила, словно там пираньи бросились на мясо. От воплей потеряйцев снова захотелось зажать уши.

Я глянул на другой конец пепельного светораздела, где нежить должна уже была просочиться, но вместо этого увидел, как из воды выскочило длинное тело прозрачного змея, сбившего нападающих с ног. Одного он заключил в тугие кольца, и даже здесь был слышен треск тонких косточек, а иссушенная плоть начала растворяться в теле лох-несского чудовища, оставляя только изломанный скелетик.

Да, не зря говорят: «Враг моего врага — мой друг». И теперь остались только те потеряйцы, что перед нами. Значит, надо идти напролом.

— Шаг! — закричала Ребекка. — Шаг! Шаг!

Солдатки с негромким «пу» синхронно двигались вперёд, шаг за шагом тесня нежить к воде.

— Держать строй! — заорала Герда.

А мы шли по левому флангу, рассыпая пепел.

Снова вспышка молнии. А потом я увидел вышедшую из реки прозрачную деву. Она отвела назад руку, словно собиралась что-то бросить, а потом с криком «Это моё!» резко вытянула её вперёд. По нежити ударил длинный водяной бич, разрубая сухие тельца на части, словно нож масло.

— Вперёд! — закричала Ребекка, и строй солдаток сорвался с места, с тем чтоб развить успех в этой сумасшедшей схватке. Потеряйцев насаживали на острия пик, рубили алебардами, кололи штыками. Ещё мгновение, и в запруде снова забурлила вода, растворяя неприятеля. Линию мы завершали почти бегом. У самого берега я споткнулся и упал в воду. В голове мелькнул ужас, так как я представил, что сейчас начну растворяться в реке, словно в кислоте, подобно нежити, и потому слишком неожиданно было, что я упёрся ладонями в мягкий речной песок, а нагретая за день и ставшая тёплой, как парное молоко вода лишь мягко ласкала мои руки.

Я истерически засмеялся.

А потом меня подхватили и поставили на ноги. Я успел увидеть испуганные глаза Катарины, которая тоже думала, что мне конец.

Её глаза, блестящие в свете лампочки, совсем как у домашней кошки, мелькнули лишь на мгновение, а потом передо мной оказалась хозяйка реки.