- Я похож на того, кто будет шутить такими вещами?

- Как... как это случилось?

- Нильсин. Ты забываешься.

- Ответь, пожалуйста, - у нее задрожали губы, и по щеке скатилась слезинка.

- Я повторяю. Ты забываешься. Кому как не тебе знать, что есть вещи, о которых я не могу говорить. Ни с кем.

Я не сказал ни слова неправды. Она не имела права знать о службе. Не входила и никогда не войдет в круг посвященных. Разумеется, если я не умру раньше неё, и в этом случае ей придется занять моё место. Почему же так мерзко себя чувствую?

- Но ты же сказал это сегодня утром! Альвису!

- Это другое...

Как же тяжело объяснять, когда нет желания говорить, и нет сил притворяться! Я сжал пальцами переносицу, глаза будто горели. Как же я устал сегодня!

- Они были знакомы в частном порядке. Совсем недолго. Ты что-то еще хочешь узнать?

Она всматривалась в моё лицо так пристально. Я с трудом выдержал её взгляд. И мне показалось, она успокоилась. Даже сделала движение, что бы встать, но остановилась и снова посмотрела на меня.

- Скажи. Как это произошло.

- Нильсин!

- Нет. Я... - она так стиснула кулачки, что костяшки побелели. - Я только хочу знать...

Я всей кожей почувствовал, что, то, что она сейчас скажет, мне лучше не слышать. Но остановить ее уже было невозможно.

- Она... С ней ничего не сделали?

Голова закружилась. Я смотрел на нее так долго, что картинка поплыла, и глазам стало больно. Кажется, я забыл, что нужно дышать. В груди все пылало.

- Почему, ты спрашиваешь об этом?

- Я...

- Что тебе известно?!