– Кому еще салата? – неестественно громко спросила Вероника.

– Давай мне, Никусик, – подхватил Артур. – Короче, теперь ждем сестренку. Да, Лора? Нам с Игорьком нужна младшая сестра. Вы уж там постарайтесь. – И, откусив большой кусок сочной свинины, подмигнул.

Лора лениво посмотрела в его сторону и натянуто улыбнулась. Было видно, что перспектива становиться матерью в ближайшее время не вызывала у нее энтузиазма. Удостоив Артура кивком, она погрузилась в созерцание журнала с фотографиями интерьеров, который взяла с журнального столика на ресепшен. Она до сих пор не переоделась и, подогнув под себя ноги, сидела белым лебедем в платье, усыпанном стеклярусом и стразами. Под светом лампочек, растянутых гирляндой над ее головой, Лора сверкала и переливалась, будто усыпанная бриллиантами. Вот только лицо оставалось надутым и недовольным. Всем своим видом она показывала: «Смотрите, какая красивая, но не трогайте. Вы меня не достойны».

– Подаришь мне наследницу? – лукаво скосил на нее глаза Глеб.

Лора снова медленно оторвала взгляд от журнала и процедила:

– Я подумаю.

– Вот они – современные женщины… – развел руками Глеб. – Как ведь хорошо было раньше. Сидели дома, рожали детей… Я считаю, что домострой, который сейчас ругают все, кому не лень, сплачивал семьи, скреплял.

– Точнее, сковывал женщин по рукам и ногам, – неожиданно резко выпалила Вероника.

– И что? Что в этом было плохого? – Глеб поглядел на нее невинными глазами.

– Тирания, насилие… – Девушка с вызовом выставила вперед подбородок. Артур перестал жевать и с удивлением покосился на обычно тихую жену.

– Но ведь в этом тоже можно найти приятные моменты, – понизил голос Глеб. – Женщина могла не ходить на работу, ее всем обеспечивали. Живи, радуйся. Как говорится, ни в чем себе не отказывай. И детишки присмотрены, и мужьям хорошо. Эх, а сейчас…

Вероника виновато сдвинула брови и, опустив глаза, уставилась в пустую тарелку.

– А на Валосаари до восемнадцатого века царил матриархат, – вклинился дед Леня, который до этого был увлечен лишь бутылкой с наливкой из морошки. Видимо, ее содержимое начинало заканчиваться, и моряк решил поучаствовать в разговоре. – Тут мужчин не жаловали. Вернее, как… Они на острове, конечно, жили. Участвовали, в основном, в постройке домов и ловле рыбы. Причем жилища для женщин и их детей находились в глубине острова, а мужчины селились у берега в халупах попроще. Заходил мужик в деревню, только когда женщина приглашала его к себе на ночь.

– Неплохо, – присвистнула Юля. Она заметно поднабралась, и хмельная ухмылка не сходила с ее лица.

– Да, – продолжал Леонид. – И браки приветствовались только по любви. Отдавать дочерей замуж по расчету тут было не принято, потому что в таких семьях лжи и обмана – хоть ковшом черпай. А Эльви такого не терпела.

– По-моему, это какой-то бред, – расхохотался Глеб. – Леня, не рассказывай никому этих сказок. А то возьмет и найдется какая-нибудь ярая феминистка, развернет тут агиткампанию. А мне потом благоверных мирить. Я все-таки за старую добрую семью. Традиционную.

– Поддерживаю, – поднял вилку Артур. – Паша, ты с нами? Муж – глава семьи. Ты «за»?

– Я? Наверное, за равноправие, – неуверенно ответил Паша.

– В браке всегда один подчиняется. И правильно, когда это не мужик, – продекламировал Глеб и встал, обозначая, что на этом обсуждение закончено.

– Любимая, пойдем, покажем нашим фотографам гостевой домик?