– Знаю я тебя! Нашел свежие уши и лапшу вешаешь, как я тебя чуть не застрелила. Ох, допросишься! Иногда думаю – проще застрелить и отсидеть. За тебя больше десятки не дадут – с учетом моих положительных характеристик по службе. Отсижу и выйду на свободу с чистой совестью.

Гвидон так широко заулыбался, что стало ясно – убийством его пугают довольно часто.

Тем временем Светланочка с Брайко разыгрались и перевернули стол. По полу полетели салфетки и зубочистки, соль, перец. Илларион с Гвидоном начали извиняться перед Снежкой, Дарина вместо слов сунула купюру, детей усадили на стулья и велели притихнуть ненадолго.

– Светлана, не капризничай, мы сейчас поедем.

– Брайко, не ной, сейчас пойдем домой.

Дарина сменила гнев на милость, спросила у Иллариона, ест ли он черемшу – «мама мне час назад звонила, сказала, что черемша пошла, спрашивала, всю мариновать или будем брать свежую». Илларион честно признался, что черемшу никогда не пробовал, и получил обещание кучи продуктов: черемши такой и этакой, разнообразного физалиса, вишневого джема для Брайко, абрикосов в сиропе, маринованных кабачков и домашнего сыра.

– Могу сюда, в кафетерий, завезти. Зайдешь и заберешь. А могу звякнуть, чтобы ты вышел, – предложил Гвидон.

– Как тебе удобно. Я рядом живу. Калитка на середине квартала. Давай, скину тебе номер телефона.

Пока сбрасывали друг другу звонки, Брайко прошмыгнул на стул к Светланочке, вычесал ей когтями чешую из пушистого хвоста и позволил обмусолить кисточки на ушах – а обычно злился, когда незнакомцы к ним тянулись.

– Удивительно, – честно сказал Илларион. – Я не думал, что он сможет так быстро подпустить к себе кого-то с волчьей кровью.

– Светлана – кварт, в принципе, мы могли ее и волчицей записать, – проговорила Дарина. – Но она выглядит как шакалица, да и родителям хотелось сделать приятное, вписали в свидетельстве о рождении – шолчица. А вообще, ничего удивительного. Шакалы не вызывают у рысей и барсов такой неприязни, как волки. Это доказано исследованиями, широко используется в служебных целях. Я восемь лет назад была в Хвойно-Морозненске в командировке. Меня специально у Негоша забирали, чтобы заменить дознавателя-волка. Нормально поладила с котами. Мне даже предлагали остаться. Но у вас очень холодно. Нет арбузов и дынь, виноград не растет. Так жить нельзя.

Илларион рассмеялся.

– Кстати, заливная рыба с ягелем, которую подавали в служебной столовой, мне очень нравилась. Это то, за чем бы я могла вернуться на север – пирог «ромашка» с рыбно-мясной начинкой и заливная рыба. Ягель придает неповторимый привкус. Я люблю рыбу, с годами больше чем в детстве и юности, хотя мясо тоже ем. Я же наполовину волчица.

– А? А? – не понял Илларион.

– Шакалы не едят мясо.

– А что едят?

– Рыбу, овощи, фрукты. Разнообразные молочные продукты.

– Почти как мы. Я тоже могу обходиться без мяса, если есть сметана и хорошая рыба.

– Да, на диете из карасей долго не просидишь, уж больно они костистые. Если будет желание, когда-нибудь приедешь в гости. И мои родители, и их соседи обрадуются знакомству с семейством рысей. Братислава закормят вкусностями. И с собой полный багажник набьют. Захочешь – поживешь в общине, в Метелице. Не захочешь – поживешь в Ежовке, там куча пустых домов, пару вяло сдают – вяло, потому что они никому не нужны. Мы один купили. Гвидон купил. Чтобы и рядом с родителями, и немного отдельно.

– А какая там рыбалка! – встрепенулся придремавший волк. – Караси – во! Мы с батей на рыбалку ходим. И на зорьке, и вечером, на ночную. Ты рыбак?