На этом её небольшая речь закончилась. Настроение, поднявшееся от упоминания выходного опустилось обратно. Что же там такого творится там, куда мы будем ходить, а главное зачем нам это будут показывать. Мне это было неясно. В любом случае я заранее уже чувствовал антипатию к предстоящим добровольно-принудительным экскурсиям.
Вскоре парк закончился и перед глазами предстали приятные здания, всеми силами старавшимися отойти от прямоугольной формы. Будь то закругление посередине неровная этажность или арки балконов. Всё было в мягких холодных цветах, неплохо сочетавшихся с местной растительностью.
Директриса спокойно нас поводила по ним и показала где есть что. Комнаты для проживания, для различных процедур, магазинчики, горячий источник. Она делала это быстро, будто пытаясь поскорее от нас отвязаться. Впрочем. В чём то могу её понять, если она каждый год вынуждена это делать. Или может у неё у самой есть дела ведь все твердили что скоро над ней состоится суд и ей нужно время на подготовку защиты.
Уж не знаю насколько это правда, но лучше бы она не села за решётку. Потому что хоть и побаиваюсь её, но кроме неё правду обо мне знает только Элайза. А уж её я вообще хочу обходить за километр. Впрочем, когда меня окончательно прижмёт наверняка прибегу как миленький, я себя знаю.
Нас начали расселять по комнатам, сказав что там есть всё необходимое. Ну, собственно не сильные отличия от условий общежития. Та же кровать, гардероб, тумбочка. Из мебели нового полустол-полукомод, ростовое зеркало и высокий, около метра, широко раскинувший свои лепестки цветок.
Но, что важно, комнаты были одноместными. Ну да, временами мне не хватало некой приватности, но я так привык к Целии, светящей своим телом с почти нулевым стеснением, что не знал, что сейчас чувствовать.
Двери так же могли запираться на замок и вид из окна был намного лучше. Из него было видно почти нетронутую сени-зелёную природу. Найти бы какую-нибудь местную тваринку, не слишком большую, чтобы я смог управиться, да поразглядывать. Если вся эта планета действительно когда-то была приспособлена для жизни Провиденцией, то я в принципе понимаю, почему она оставила след в истории. Ведь одно дело выслушивать о её подвигах а другое быть на вещи, создание которой приписывается ей.
Этот день дали как гарантированный выходной. Типа заслужили. Можем делать что заблагорассудится и ходить куда угодно, но пока только в рамках этой территории. Просветлевшая было Види тут же тогда и сникла. Похоже, здесь не было ничего, чтобы интересовало её внутреннего пилигрима и археолога.
Я же настолько был забит тренировками, что даже шевелиться лишний раз не хотелось. Нет, вечером я обязательно схожу на горячие источники, на Земле ещё слышал, что они способны творить чудеса. Не знаю, конечно, как здесь, одна водичка из бассейна навеки наложила тень на себя.
Первым делом посмотрел, что же здесь есть внутри мебели. И гардероб «порадовал» простыми платьями и юбками с топиками на любой вкус. Как бы Види, которой я приглянулся в платье, когда отрабатывал еду, не попросила надеть такое. В тумбочке, оказавшейся обувной, была по росту каблука выставлена обувь. Ну, самую маленькую можно и надеть, наверное.
В ящиках полукомода различное нижнее бельё от самого приличного до откровенно эротического. Как бы ко мне действительно не завалилась полиция моды в виде уже Целии, ведь теперь я не отверчусь тем, что трусы были прокляты, поэтому быстро подскочил к двери. Закрыл. Спасён.
А матрас здесь помягче, чем в общежитии, это уж точно. Я будто медленно тону в кровати. Дверь заперта, никто не побеспокоит, можно предаваться пороку безделья. И быть до смерти напуганным выросшей из пола директрисой.
— Отдыхаешь? — спросила она, совершенно не извинившись за вторжение. Я же медленно отковыривал себя от угла, в который автоматически забился. Больше не буду комментировать странные реакции Целии, сам не лучше. — А у меня для тебя небольшой подарок. Раз уж сегодня у всех выходной, то на этот день я снимаю с тебя всё. Аномалий здесь нет на многие-многие километры, так что ты в безопасности. Я только что это подтвердила у руководства блока. Распространяется только на эту комнату и только когда ты один. Я всё заранее зачаровала. Ты никак отсюда не выйдешь, не надев пояс обратно. — И исчезла так же внезапно, как и появилась.
Рука сама собой потёрла возле промежности. Там давно не было признаков напряжения, даже когда я возбуждён. Вряд ли здесь мне помогут с этой проблемой. Да и скрепя сердцем скажу, что это пока приемлемо. Меня это беспокоит, но это лучше, чем адская боль первых дней. Главное, чтобы всё было исправимо. А я костьми лягу но исправлю всё, что уже наворотил с самим собой. Но сука, сейчас мне нужно было, чтобы он заработал, иначе я не отвечаю за себя.
Сорвал с себя всю одежду тут же, она бросалась куда угодно, на красивую укладку нет времени. Я хотел чтобы всё произошло в иной обстановке и желательно с одной из девушек. Но дарёному коню в зубы не смотрят. Мои пальцы настолько часто пытались нащупать уязвимость этой конструкции, что даже несмотря на иллюзию знали где что располагается. И замок был открыт. Я осторожно снял его, так, как будто бомбу разминирую. Случайное неправильное движение и вдруг он захлопнется снова?
Дальше основная часть клетки оказывается на тумбочке. И, наконец, кольцо. Иллюзия спадает. На мои глаза сами собой навернулись слёзы. Как же я давно тебя не видел! Я боялся что такими темпами просто забуду, как он вообще выглядел. Без волос, одного цвета с остальной кожей, и опасно мягкий. А я держал в памяти тот случай с зельем. Уменьшился ли он? Так, мозги, разрешаю думать обо всём пошлом, надо поднимать слишком долго спящего бойца!
Разумеется, так просто не было. Он не реагировал. Вообще. Прикоснулся, попытавшись разбудить физически. И сам собой вырвался стон. А он всегда был таким чувствительным? Вроде бы нет. Но рука сама принялась ласкать никак не меняющийся в напряжении член. Делала она это медленно, растягивая удовольствие. Я не должен всё закончить за пять секунд, нет. А очень хотелось, любое случайное прикосновение рядом с головкой, что будто стала сплошным оголённым проводом стремилось послать меня на недосягаемую раньше вершину.
Вскоре мне стало плевать, что он не стоит. Я сам себя вытолкнул на границу оргазма, во время которой плевать на всё, а мысли переполнены пошлостями, за которые потом крайне стыдно. Но сейчас они доминировали. Вторая рука нашла сосок и начала перекатывать между пальцами, мягко пощипывая. Сейчас я точно делал это далеко не самым мужественным способом. Но об этом тогда совершенно не беспокоился. Мне просто было слишком хорошо, чтобы это не делать.
Мои стоны заполняли комнату. Хоть я и привык к девчачьему голосу, это сейчас лишь сильнее возбуждало. А предела будто не существовало. Казалось что если ещё больше нагнетать, то мозги полностью отключатся, навсегда утонув в океане похоти. И сам не заметил, когда же отключился.
Улеанна терпеливо дождалась, когда Женя закончит. Элайза искренне упрашивала дать мальчику один раз разрядиться. И к чему это привело? Она не увидела в том что он вытворял ни грамма мужественности. Скорее девушку с сюрпризом. Ещё и сознание потерял от оргазма. Зачем это нужно было её подруге? Думала Улеанна.