Я поработал над ней, и теперь она больше похожа на усмешку.

– Рэндал, – отвечаю я. – Рэндал Капплехофф.

– Рэнди? – почти выкрикивает он, и, встав, рассматривает меня. – Боже, да что с тобой стало?

– Пубертат. – И я улыбаюсь своей настоящей улыбкой. Потом оглядываюсь и возвращаюсь к усмешке.

– Солнышко, да у тебя уже прошлым летом был баритон, так что пубертат здесь ни при чем. Я едва узнал тебя.

«Хорошо, – думаю я. – Так и было задумано».

– Просто я решил, что пора меняться.

– Тебя затравили? – озабоченно смотрит он на меня поверх очков.

– Нет, – качаю головой я. – Просто… захотелось попробовать что-то новенькое.

– Ну что ж. – Марк садится. – Ты действительно выглядишь по-новому. Но, надеюсь, ты не изменился до такой степени, что не придешь на прослушивание.

– Посмотрим, – пожимаю плечами я.

Он хмурится и перебирает листы бумаги в своей папке.

– Ладно, по крайней мере, ты снова с нами. У тебя седьмой домик.

Он берет из папки чистую карточку и прежде, чем я успеваю остановить его, выводит на ней большую букву Р.

– Вообще-то, теперь я Дал.

Он снова таращится на меня:

– Дал?

– Ага, – выпячиваю я подбородок. – Дал.

– О’кей, – говорит он так, будто не верит мне, пишет мое новое имя на новой карточке-стикере и вручает ее мне. Я прижимаю стикер к майке и разглаживаю, надеясь, что он прилипнет. – Надо будет посоветоваться с моим психотерапевтом, – бормочет он себе под нос, потом смотрит на часы и снова поворачивается ко мне: – Поднятие флага в одиннадцать. Иди займи кровать и возвращайся сюда через двадцать минут.

– Спасибо, – говорю я.