Безумно шаря взглядом по останкам метхе Альбруса, стиснув на груди руки, Эристо-Вет все еще пыталась понять. Покровители! От ее ийлура, ее Дар-Теена не осталось ничего… Даже напоминания. И в этом чувствовался подвох. Ведь Покрывалу не нужны ни оружие, ни одежда; серую завесу интересует только живое и разумное, все то, что воля Шейниры может обратить в горсти праха.
«Ничего не осталось», – повторила про себя Эристо-Вет.
Ее колотил озноб.
Ни одежды, ни оружия. Но чем это объяснить?
…Только тем, что в последний момент ийлур успел перескочить через Границу.
Встрепенувшись, ийлура зажмурилась. Где она, эта невидимая взгляду простых смертных грань? Повсюду, ходит за тобой, как сама смерть.
На кромке рассудка дрогнула, выгибаясь, радужная пленка.
«Ага, вот и ты, моя хорошая!»
Эристо-Вет уже тянулась к ней, слыша, как хрустят суставы. Всего-то и надо, что коснуться хотя бы кончиками пальцев.
А щель, затянутая многоцветной мыльной мембраной, уже летела навстречу, раскрываясь и принимая в себя; ийлура успела только захватить побольше воздуха перед тем, как вломилась в упругий водораздел двух миров – и, ловко перекатившись через плечо, вскочила на ноги уже
– Дар-Теен!
– Его здесь нет, – проскрипел метхе Альбрус.
Вернее, уже его тень.
Эристо-Вет развернулась; меч с пением рассек неживой, застоявшийся воздух потустороннего Лабиринта.
– Не… не приближайтесь, метхе. Лучше стойте там, где стоите.
Синх величественным жестом поправил капюшон альсунеи и вздернул коричневый подбородок. Он замер как раз там, где в живом Лабиринте осталось лежать его разрубленное тело, но здесь, конечно же, никаких останков не было. Только тень.
Эристо-Вет еще раз быстро огляделась – никаких признаков Дар-Теена.
– Где он?
Метхе покачал головой. А затем, мстительно ухмыляясь, прошипел:
– Понятия не имею.