-Можешь не врать. Я знаю, что они уродливы.

-Прекрати, – сказал я, ухватив её за подбородок и заглядывая в её прелестные глаза. — Ты прекрасна. Самая красивая девушка из тех, что я знаю! Смотря на них, я вижу вовсе не уродство, я просто раздумывал над твоим жизненным путем. Ты столько всего перенесла, а ведь не на много старше меня.

Она ничего не ответила, лишь скользнула взглядом по моей груди, а затем обхватила руками мою шею и прильнула к моим губам.

Кажется, моя милая фуори нашла способ уходить от неудобных разговоров. И не думаю, что когда-нибудь буду против этого трюка…

***

-Хорошее вино, -- заключила девушка.

-И впрямь, – согласился я. – Витризинское, шестьсот семьдесят четвертого года. Больше тридцати лет выдержки. Мама очень любила эту марку, но я, к сожалению, перенял любовь отца к брэнди, который по сравнению с таким изящным напитком кажется одеколоном.

-Виктор… – на лицо фуори вновь вернулась мрачная задумчивость. Скорее всего, нечто похожее то и дело появляется у меня на лице. – Мне все это очень нравится… Природа, ты… я… дорогое вино… но… Почему мы здесь?

-Я хотел, чтобы у нас с тобой было хоть одно приятное воспоминание напоследок, – тихо отвечаю ей и вижу, как бокал выскальзывает у неё из рук и падает на землю.

-Ты хочешь убить его?