— С чего ты это взял? — шелковистый тон, низкий бас, панибратское отношение как с равным. Да я как будто пришёл на кружок по манипуляции массами и психоанализу. Фу таким быть.

— Из азбуки, падежей и местоимений… Я надеюсь, что вы меня сейчас не станете убеждать, что правила, которые видело большинство являются ложными? — что-то такое я и предполагал, но никогда бы не подумал, что при помощи такого детского обмана можно облапошить столько человек.

— Не стану. Они вполне верные, просто слегка не полные.

— Тогда какую же истину пропустил я, но ваш светлый ум сразу заметил?

— Вот такую. — с улыбкой ответил мужик, указав куда-то в толпу зевак.

Смотреть на особо одарённых мне было не к месту, так что я не стал терять время на шарады и безумные ответы, который сенсей откроет в самом конце. Когда сталкиваешься с чьими-то правилами, есть два пути: обойти или подмять. Чтобы подмять, мне нужно больше информации, поэтому я избрал первый вариант, не став даже вникать в то, что хотел мне показать это крендель.

— К сожалению, я не настолько умён, чтобы познать сею простую мысль, уважаемый. — последнее я выделил максимально исковеркано, будто набил рот шифером.

— Ну почему вы все такие недоверчивые? — не обращаясь ни к кому конкретно произнёс вслух мужчина.

Не знаю, что он хотел этим достичь, но множество окружающих лиц понятливо улыбнулось. Мне такое резкое изменение резко не понравилось, так что я засунул руку в карман пальто, схватившись за клык. У такой реакции было две трактовки: либо я чего-то не понимаю и мне реально хотят рассказать, как писать стоя, либо этот чувак способен контролировать всех этих бакланчиков, которые так реалистично мнут рожи, будто всем и правда известно больше моего. Вероятность такого события была, но я даже на миг не мог усомниться в своём собственном выводе по поводу правил. Там не было и нет никакого двойного дна, так что всё что он сейчас скажет, должно иметь очень веские основания, чтобы заставить меня хотя бы дослушать его речь до конца.

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать, убеждать тебя или гипнотизировать. Последнее я и вовсе не умею. Просто скажи, ты помнишь кто был у тебя первым в списке рейтинга? Если нет, то мне тебе сказать больше нечего, так что можешь идти с миром. — самое странное то, что я его словам поверил. В них не было злого умысла, скользкого намёка и чего-бы то ни было ещё. Я искренне хотел почувствовать хотя бы частицу чужого воздействия, но как бы не хотел, ничего из этого не было.

Я бы мог прямо сейчас вскрыть глотку этому наглому чучелу, который заставил меня сомневаться в самом себе, но в этом не было никакого смысла. Благодаря идеальной памяти я прекрасно помнил, лицо того, кого увидел самым первым, когда впервые открыл окно рейтинга. Это был ничем не примечательный тёмноволосый парень с прозрачным облаком в левой руке. В нём не было ни капли кровожадности, так что я сразу пропустил это видео из списка предпочитаемых, так как думал, что это ещё один слабак, не способный принять мир таким, какой он есть. Похоже, я ошибся.

Именно этот парень стоял там, куда указывал этот знаменосец. И я бы ещё принял тот факт, что моих познаний в психологии было бы недостаточно, чтобы раскусить этот крепкий орешек, но того не требовалось. Вспомнив про парня, я также и припомнил его противника. И как бы я был рад узнать, что всё это чей-то злой замысел, но его не было. Передо мной стояло два человека, один из которых должен был быть мёртв, по всем правилам, которыми я так злоупотреблял ранее.