— Не получается, да? — насмешливо поинтересовался писклявый голос. Создалось впечатление, что я проиграл ребёнку, но жжение по всей щеке говорило об обратном. Так втащить мог только кто-то, имеющий пудовый кулак с мою голову.

— Иннокентий, я тебе сколько раз говорил, не подходи к демонам до того, пока их не вырубишь. — раздался старческий голос где-то снаружи и в моей голове одновременно.

— Прошу прощения, Виктор Степаныч. Сейчас всё исправлю. — съязвить на тему чей-нибудь мамаши я не успел, в голову прилетело что-то тяжёлое, во рту появился металлический привкус и моё сознание померкло.

К счастью, длилось беспамятство недолго. Сознание вернулось ровно в тот момент, когда громила начал стягивать с меня поножи, по приказу старикашки. В тот момент я был готов раздеться самостоятельно, лишь бы не давать этому увальню оторвать мне ноги. Сколько бы он не старался, снять поножи у него никак не получалось, из-за чего он переключился на кольца на руке, продолжая отрывать уже их. Видимо, у меня дёрнулось из-за рывка гримаса или ещё что-то, но старик это заметил и подал голос.

— Ну и дурак ты Алёшенька. Не видишь что ли, что демон-то очнулся.

— А я чё, я ни чё. — интеллектуально заметил Алёшеньки и втащил мне ещё несколько раз.

То ли у меня появился иммунитет после первого удара, то ли в этот раз Алёшенька подкачал, но сознание не погасло. Благодаря чему я смог получить очень полезную для себя информацию.

— Ну куда ты так лупасишь, иродивый?

— Ну чтобы точно снялось, Виктор Степаныч.

— Виктор Степаныч, Виктор Степаныч. Мне тебя снова что ли учить раздевать окаянных? Или может мне напомнить, что броня снимается не только после полной потери сознания? То, что у него уровень по больше твоего, не догадываешься?

— Точно! Этот гад же и Захара и Альпаку смог задавить. А у них-то уровень был по больше моего.

— Да ты не разглагольствуй, а дело делай. А то мы так, из-за тебя дурака на «Ритуал» опоздаем. — слово ритуал старик произнёс с таким почтением, что я не смог сдержать улыбку. Контроль над телом всё ещё был не у меня, способности продолжали висеть мёртвым грузом, а вот физиогномике было на это наплевать. Жаль, что старик это быстро заметил.

— Кулак-то у тебя пудовый, а силушки как кот наплакал. Держу тебя в курсе, этот засранец нас ещё и подслушивать вздумал.

— Сейчас исправим, Виктор Степаныч. — с готовность отозвался Алёшенька, похрустывая пальцами.

Последующая трёпка была словно во сне. Я то вырубался, то опять сознание прояснялось. Алёшеньки не пожалел силушки и оприходовал меня знатно. Помню, как меня куда-то понесли, потом бросили в машину. А Алёшеньки всё продолжал экзекуцию, переменно прописывая мне по хлебалу. Старик иногда его останавливал, иногда пытался тянуть за лямки вместе с ним, но у дураков ничего не получалось. В какой-то момент мне даже стало обидно, что я подставился перед какими-то двумя ебанатами, которые отчаянно нуждались в «вытеснении пара». Машина ходила ходуном и я вместе с ней, летая из одного угла в другой, пока мы окончательно куда-то не приехали. Но и тогда эти дятлы не остановились, продолжая прописывать по самые-самые, во время переноса моего уже безжизненного тельца в какое-то прохладное место. Я бы может и мог что-нибудь сделать, но какое-бы не было у меня идеальное сознание, думать, когда тебя хреначат головой об асфальт — дело сугубо невозможное. Лишь едкая ненависть продолжала копиться, начиная вытекать из кувшина терпения. Только из-за этого я продолжал держаться, чтобы поймать удачный момент и устроить этим двум ***** такую трёпку, что они будут умолять меня об пощаде.

Но всё когда-то заканчивается, закончились и эти пляски. Бросив меня на холодный камень, мне наконец-то дали отлежаться и немного восстановиться. Что интересно, Алёшенька отходить от моего бренного тела ни на йоту не собирался, продолжая удерживать меня за запястье. Сначала я думал, что это какой-то фетиш, но потом до меня дошло, что этот абрикос не отпускал его с того самого момента, когда мне прилетела первая оплеуха. Только сейчас, когда мне дали передышку, до меня дошла эта простейшая мысль. Именно этот баклан был основоположником моего заточения, продолжая блокировать мои способности своим мерзким касанием. И я уже точно знал, куда именно я засуну эту самую руку ему подальше. Осталось лишь понять, как.

— Всё равно не снимается, Виктор Степаныч. — грустно отозвался будущий калека.

— А до тебя ещё в машине это не дошло? Ну что ты Алёшенька в самом деле, как маленький. Скорее всего этот демонюга уже перепрыгнул второй десяток, раз всё ещё жив после нашей трёпки. — голос старика был приглушённый, будто бы он что-то делал на полу и у него это плохо получается.

— А я думал мы его за дело так обработали. Он же сколько наших успел положить? — воскликнул придурок, записав ещё один удар в список самых коварных пыток, которые я смогу для него придумать. Дай мне только возможность.

— И нас положит если ты продолжишь ранить наш ценный экспонат. Я уже и так его еле-еле успеваю перехватывать. Скоро тебе опять придётся звонить тому недоумку, чтобы привёз мне лекарства.