- Господин! Типси умоляет господина проснуться!
…Малфой вынырнул из сна, как из гнилого илистого водоема - задыхаясь, тараща глаза и с жадными всхлипами втягивая в легкие воздух. Пижама была мокрой от пота, сердце тряслось в груди отвратительной мелкой дрожью. Он стремительно сел в постели, брезгливо оттянул от горла липко-влажный воротник и безумным взглядом уставился на колотящегося у кровати домовика. Кретин упоенно бился головой об пол, что-то бессвязно причитал и на пришедшего в себя господина даже не смотрел.
- Умолкни, - даже севший со сна голос хозяина подействовал на эльфа как хорошая порция успокоительного. Он торопливо вскочил и замер, преданно таращась на Драко круглыми глазищами обычного для домовиков ярко-зеленого цвета. Малфой передернулся и с трудом подавил желание приказать идиоту защемить себе пальцы дверью.
- Ванну, - сквозь зубы произнес он, спуская босые ноги на пушистый изумрудный ковер, и, не удержавшись, все же пнул домовика, кинувшегося подать ему комнатные туфли, - да поживее.
- Как будет угодно хозяину!
Эльф исчез. Драко нашарил на ночном столике палочку, призвал графин с водой и отхлебнул прямо из горлышка, нимало не заботясь о том, как сейчас выглядит со стороны: отвратительная дрожь все не проходила. Потом грохнул питье на столик и глубоко вздохнул. Астория, мирно сопевшая на своей половине огромной кровати, повернулась на бок и в полусне пошевелила выпростанной из-под одеяла пяткой - в знак того, что все понимает и даже сочувствует, но утренний сон слишком драгоценен для нее, чтобы тратить время на ставшие за столько лет привычными кошмары любимого супруга. Малфой раздраженно хмыкнул, слез с кровати и направился в ванную комнату.
Он злобно посмотрел на большую овальную ванну, наполненную теплой водой, на пушистую розоватую пену и, чисто из чувства противоречия, нырнул в душевую кабинку. Моральная травма домовика, обнаружившего, что хозяин не одобрил его стараний, мало волновала Драко: хотя он, в отличие от покойного отца, нечасто применял к слугам меры физического воздействия, их страсть к самоповреждениям с детства воспринималась как должное.
Стоя под хлесткими горячими струями и ощущая, как вместе с липким потом смывается с него мерзость сновидения, Драко оперся о стену и закрыл глаза. Ночные кошмары, его неизменные спутники с шестнадцатилетнего возраста, упорно возвращались, стоило ему только немного переесть: у Малфоя всегда был слабый желудок, и тяжесть в нем неизменно провоцировала мозг на демонстрацию малоприятных событий из детства и юности. Именно поэтому Драко ненавидел визиты к Гринграссам - теща подходила к вопросам питания с чисто немецкой основательностью, и под ее неотрывным мертвящим взглядом Малфой стоически впихивал в себя очередные сосиски с капустой или свиные отбивные размером с тарелку. За пятнадцать лет брака он уже устал объяснять, что не переносит жирную пищу - каждый раз у миссис Гринграсс начинали дрожать губы, веки отвратительно набухали влажной краснотой, и она разражалась громкой тирадой на тему того, что любимый зять не ценит ее старания. В конце концов он плюнул и теперь терпеливо давился разной дрянью, обреченно готовясь к вечернему приему желудочного зелья и очередному сну.
Выйдя из ванной и полоснув злым взглядом Типси, держащего в руках заботливо приготовленную одежду хозяина, Малфой обнаружил, что Астория уже проснулась и предается утреннему блаженству в виде поглощения ледяного апельсинового сока и крепчайшего кофе, без которого она не мыслила своего существования. По комнате неслышно сновала личная горничная жены, старенькая морщинистая эльфийка.
- Доброе утро, - он сбросил халат и принял из трясущихся серых лапок домовика свежую рубашку.
- Доброе, - низкий голос Тори со сна был немного хрипловат. - А ты сегодня ранняя пташка.
- Что делать? Работа. Как всякий порядочный самец, я должен обеспечивать выводок свежей дичью.
- И то правда. Слизеринский змей вышел на охоту.
- Именно. Поймаю что-нибудь - обязательно принесу.
- Ты не поверишь, но как раз этого я вечно опасаюсь, - жена сморщила нос и, жестом подозвав к себе эльфийку, передала ей поднос с остатками завтрака. - Впрочем, - задумчиво протянула она, внимательно рассматривая свои ногти, - думаю, это можно будет пережить. Сейчас лечат все.
Драко брезгливо усмехнулся, а Тори ответила ему ленивой улыбкой.
- Слышал бы тебя твой отец.
- Думаешь, ему тоже понравятся мои шутки?
- Сомневаюсь. Ты помнишь, что у нас сегодня Гойлы? - Малфой скривился, и эльф, торопливо застегивавший ряд обтянутых шелком пуговиц на мантии хозяина, пугливо тряхнул ушами. Жена грустно вздохнула.