Я кивнул. Понятно. Маркин бы и сам отпустил Михаила с образцом вируса – если бы решился пойти наперекор приказу. Но для него это было невозможно. А вот позволить мне самому принять решение он мог.

– Как власть будем делить?

– Никак. На самом деле я не капитан, я подполковник. – Маркин плеснул себе ещё рома. Привалился к стене, закрыл глаза. – И только не надо вставать в позу: «Не хочу, люблю свою работу, я честный опер…» Ты хочешь, ты не любишь свою работу, ты не честный опер. Ты давно перерос то, чем занимаешься. Или ты снова собираешься ездить по квартирам и рубить головы восставшим старушкам?

– Старушек я не трогаю, – сказал я. – И вообще, я с тобой не спорю. Я согласен.

– Вот и славно… – пробормотал Маркин. – Слушай, а что, если я у тебя посплю? Прямо на стуле? Буквально полчаса. А то пока доеду домой, пора будет вставать.

– Это не стул, а табуретка, – сказал я. – Иди в гостиную, там есть удобное кресло. На диван не ложись, я там лягу.

– Найда оставляешь? – спросил Маркин, не открывая глаз.

– Конечно, он же мой сын.

– Молодец, уважаю, – сказал Маркин. – Но Бедренец… хитрый кваzюк… Драный Лис… Мы понимали, что он тоже охотится за вирусом. Но никаких доказательств… формально союзник… Ты не подумай, что я очень расстроен. Не захватили бы кваzи вирус Томилина – создали бы свой, да ещё неизвестно, кто именно бы его создал. Лучше уж Представитель и Драный Лис. Представитель – вменяемый дядька. Политик уровня Черчилля или Путина. Он никакой мировой войны не хочет, у него своя дурацкая мечта о покорении кваzюками, как вершиной эволюции, Вселенной…

– Почему дурацкая? – спросил я.

– Потому что это… – Маркин протянул руку и, не открывая глаз, сгрёб со стола распечатку статьи Томилина, – туфта. Мечты психопата.

Он принялся меланхолично разрывать листы; обрывки, кружась, полетели на пол.

– Не существует эволюционных механизмов, в какой-то момент приводящих к появлению бессмертных неразмножающихся существ… – вялым сонным голосом сказал Маркин. – Это матушке-природе не нужно… даже если принять как гипотезу отсутствие Бога…

– Но Томилин…

– Гениальный вирусолог. Ему бы Нобелевку вовремя дать – может, опомнился бы. Или бабу нормальную, живую… А так… привык возиться со своими вирусами… Знаешь, что такое вирус? Организм на грани жизни. Не живой и не мёртвый. Паразит. Яд, заставляющий живое воспроизводить себя… Так и кваzи. Не живые и не мёртвые. Не способные размножаться. Не способные развиваться. Даже если эволюции это нужно, то кваzи – явно не вершина. Не цель творения…

Он крякнул, сел. Посмотрел на пол.

– Намусорил я у тебя. Пришёл, выпил, намусорил… Так ты меня пустишь в кресло поспать?

– Слушай, Маркин, – сказал я. – Хватит налаживать со мной контакт. Я не Шарапов, а из тебя Жеглов никакой. Зато ты начинаешь напоминать Бедренца, а это меня злит.

Маркин скосил на меня глаза. Крякнул и начал собирать с пола мусор.

– Ты можешь сказать, кто же такие на самом деле кваzи, чего нам от них ждать и что со всем этим делать?