Следующие несколько дней уйдут на обсуждение деталей, затем еще пара месяцев потребуется семейству Аст-Пла, чтобы создать купол, соответствующий требованиям Пай-Мика. Время будет суетным, и Фарон, опасаясь что раскроется тайна поселения содомитов, несколько раз всерьез задумается о том, чтобы закрыть проект, но потом все наладится. Пай-Мик, вопреки большинству акеми, окажется не любителем совать нос в чужие дела. Он анонимно поможет Кор-До с исследованиями и, когда первые опыты с подменой протоколов ТС содомитов завершатся успехом, отойдет в тень.
Многим позже связи Пай-Мика с гильдией торговцев из Hexactinellida помогут Кор-До и группе родственников Аст-Пла принять сложное решение – покинуть поселение содомитов, потому что Фарон перестанет нуждаться в их услугах, связавшись с представителями мира Энрофы, и продолжить свой проект по изменению и модернизации точки сборки.
Мечтающие отделиться от мира КвазаРазмерности торговцы жилого комплекса Hexactinellida окажутся щедрыми и терпеливыми спонсорами, не требующими фантастических результатов в короткие сроки. Причины, побудившие жителей Hexactinellida решиться на отделение, мало интересовали Кор-До и его группу. Главным была возможность реализовать свой потенциал, не забывая при этом, время от времени направлять некоторых подопытных к поселению содомитов, чтобы легенда, созданная Легре, продолжала жить.
Родственники Аст-Пла, исчерпав теории касательно купола, решили перенести ряд идей из этого проекта в глубокую модернизацию ТС, а если удастся, то и в коррекцию ядер личности содомитов. Тем более что опыт подобного у них уже имелся, когда они спасали Фарона и своего непутевого родственника, застрявших в тонких гранях временных мембран, пытаясь разобраться в экспериментах группы Легре.
Когда в поселение содомитов пришла Эсфирь, то его охраняли в большинстве своем подопытные из лаборатории Кор-До, запрограммированные собираться здесь, следуя информационным протоколам, добавленным в точки сборки. В самом поселение начинал формироваться микромир, соответствующий легенде, – рай для содомитов, не успевших еще окончательно свихнуться. Эсфирь познакомилась с бывшим ученым, который умел менять образ ТС, превращаясь в дом. Был там и старый извращенец, охотившийся время от времени на диких содомитов, патрулировавших территории вокруг поселения, не в силах преодолеть защитный барьер…
Самым нормальным из новых знакомых оказался бывший хранитель по имени Рафаэль, которого так часто подвергали коррекции сознания, что ядра его личности повредились, сделав его опасным для общества. Долгое время он скитался в неиндексированных территориях, пока не попал в лабораторию Кор-До, превратившись в подопытного. Ему повезло, и вместо кардинальных перемен точки сборки и ядер личности ученые ограничились тем, что подарили ему ряд сверхспособностей, одной из которых было умение проходить сквозь любые энергетические стены, а затем отправили к поселению содомитов.
Фарон встретил новичка, преодолевшего защитный барьер, и решил, что бывший хранитель может остаться на территории поселения. Позднее он станет другом Эсфирь, а Фарон… Фарон превратится в их врага. В отличие от большинства живущих в поселении содомитов, сознание Эсфирь не было безумным, по крайней мере в Квазаре. Поэтому она сразу заметила – с Фароном и его женщиной по имени Анк что-то не так. Ну не похожи они на обычных содомитов, коих Эсфирь успела повстречать за время странствий по неиндексированным территориям достаточно много!
Внешне Фарон и Анк тоже сильно изменились со времен расцвета баз квазацентристов класса «Виадос». Долгое время после того, как Аст-Пла и Фарон обрели бессмертие, они пытались разобраться в тонкостях процедуры, так что Анк продолжала стареть. Да и невозможно было проводить большинство исследований удаленно, а появляться на бывшей базе, превращенной клириками в поселение содомитов, представлялось небезопасным. Поэтому первым кандидатам на бессмертие – Анк и Легре – пришлось ждать не один десяток лет, прежде чем удалось вернуть контроль над поселением и провести необходимую подготовку.
К моменту, когда они наконец-то разорвали связь с материальными оболочками, Пай-Мик только начинал эксперименты по взлому базовых протоколов ТС, чтобы получить возможность менять образ находящегося в Подпространстве сознания. Вскоре об его открытии заговорил весь Квазар, но Анк и Фарон решили, что не хотят возвращать себе молодость подобным образом. Вернее, молодость нужно было возвращать только Анк – Фарон обрел бессмертие раньше и его образ соответствовал тем дням, когда они впервые прибыли на базу «Виадос-12», надеясь начать новую жизнь.
Позднее, когда Кор-До, не без помощи Пай-Мика, организовал собственную лабораторию, изучающую возможности изменения образа ТС, Фарон обратился к нему, попросив прибавить его образу два десятка лет. Это был его подарок Анк за преданность и поддержку.
– Вы чокнутые! – сухо рассмеялся Легре, когда увидел изменившегося Фарона.
Они не знали, но в это самое время группа нейропатов, связанных с учеными Энрофы, похитила тело Легре из терминала и пыталась разобраться в причинах потери связи материальной оболочки с сознанием. Нейропатов направляла разработанная Чанго программа, называвшая себя Юмико – один из множества выпадающих уравнений жизни, без которых невозможно запрограммированное в плитках многоуровневости бытия функционирование жизни.
Не найдя в материальной оболочке причин для сбоя, ученые Энрофы погрузили продолжавшее жить тело Легре в стазис – крайняя мера, учитывая, что при проведении подобной процедуры с телом живого человека его извлеченное сознание начинало угасать. Многие пробовали продлить подобным образом жизнь, но связь сознания и материальной оболочки разрывалась всякий раз, как только жизненные показания тела приближались к критическим. Так что от продления жизни путем помещения человека в стазис давно отказались, признав идею ошибочной. Тем более что в мире и без этого оставалось много тайн и загадок.
Исследование личности бывшего клирика вызывало интерес и споры – почему Юмико заинтересовалась отступником Всемирной иерархии? Причины, по которым изгнали Легре, тщательно скрывались, но проследить его след во время официальной работы до базы «Виадос-12» не составило труда. Дальше след терялся, но сам факт, что клирик работал с тонкими гранями временных мембран, вызывал интерес и новые вопросы – что же все-таки хотела сообщить им разработанная Чанго программа, которая, как верили многие нейропаты, была способна предсказывать будущее?
На поиски Легре была послана группа независимых агентов Энрофы, не задействованных в других проектах. Не то чтобы на бывшем клирике сошелся клином свет, но это была тайна, а к тайнам в мире Энрофы относились трепетно, понимая, что рано или поздно даже самые безумные теории или разработки могут стать реальностью и нормой жизни. К таким теориям они относили исследования квазацентристов, связанные с поисками центра мира и пониманием роли Архитектора.
Вообще работа с ядрами сознания нейропатов показывала, что науки квазацентристов имеют право существовать и развиваться. Конечно, о понимании роли Архитектора в схемах жизнеустройства пока говорить рано, но вот попытаться разобраться в самих схемах – это, пожалуй, можно. Конечно, наука о тонких гранях временных мембран призрачна и вызывает много вопросов, особенно если отталкиваться от теорий квазацентристов, согласно которым тонкие грани – это микроцентры мира, через которые Архитектор извлекает необходимую для дома жизни энергию во время коллапса известного человечеству мира.
Забавно, но только квазацентристы нашли мало-мальски достойное объяснение плитке многоуровневости бытия, рассматривавшей жизнь как запрограммированную цикличность, где каждый поступок, виток истории или элементарный выбор предрешены заранее. Известный человечеству мир проживает бесконечное множество рождений и коллапсов, цель которых заключается в накоплении и выбросе энергии, необходимой Архитектору для поддержания в функциональном состоянии дома жизни. Впрочем, сам термин «дом жизни» придумали акеми, но квазацентристов это мало заботило. Они были практиками, а не теоретиками, готовыми с пеной у рта спорить, кто первым придумал тот или иной термин. Жизнь КвазаРазмерности вообще интересовала их только потому, что была единственным местом в известной Вселенной, где двухуровневый мир энергии и материи сплетался между собой, не приходя к коллапсу. Главным связующим звеном являлось сознание человека, состоящее из сложных ядер не поддающейся анализу субстанции, способной существовать как в материальном мире, так и в мире энергии.
Некоторые ученые выдвигали теории, что ядра сознания являются основой внешнего мира Архитектора. Другие называли их маятником в работе схем жизнеустройства, способствующих расширению и последующему коллапсу мира. Что касается ученых Энрофы, то они склонялись к тому, чтобы считать ядра сознания, формирующие личность человека, случайной переменной в сложном уравнении системы мира, существование которой не играет в работе механизма жизни совершенно никакой роли. Они считали, что мир развивается по заданной программе, и были уверены, что в плитке многоуровневости бытия найдется ветвь развития одного из вариантов мира, где человечество не разовьется дальше приматов или вообще не появится в ходе эволюции.
Ученые, поддерживающие теории квазацентристов, выступали с предложением расширить поиски центра мира, не ограничиваясь КвазаРазмерностью, но космические программы давно были свернуты, да и сами квазацентристы заявляли, что искать центр мира нужно непосредственно на стыке двухуровневой реальности – в районах тонких граней временных мембран, где трехмерное время Подпространства почти догоняло линейность материального мира.
Что касается ученых Энрофы, то они, столкнувшись с новым видом ядер личности, открывавших человеку доступ к развитию способностей нейропатии, решили, что, возможно, появление нейропатов – это ответ жизни на изменившийся мир. Люди эволюционируют в соответствии с нормами двухуровневого мира. Если подобная тенденция продолжится, то рано или поздно изменятся все люди. Какие плюсы и минусы это принесет КвазаРазмерности? Во-первых, учитывая, что у нейропатов при развитии сверхспособностей начинает атрофироваться эмпатия, а также ряд других чувств, свойственных обычным людям, то можно смело предположить, что в новом обществе не найдется места известным десятки тысяч лет семи смертным грехам. Плюс, вероятно, перестанут существовать такие понятия, как любовь и дружба.