– Кабы не Малыш, утек бы, гад! – блеснул зубами молодой чингис, задержавший таинственного беглеца. – Он не один был, второй через дыру утек. Господин полковник, прикажете за ним кота послать?

– Давай, посылай!

Карапуз попытался допросить пленного, но так ничего и не добился. При более внимательном осмотре обнаружилось, что парень явно слабоумен и нем – скорее всего, от рождения. Что, впрочем, не помешало банде Трехгубого использовать его как сторожа. У самой кромки воды, там, где потолок тоннеля рассыпался и рухнул вниз, бойцы нашли аккуратную дверцу и за ней – лесенку вверх. Напарник мычащего сторожа сумел сбежать по извилистому проходу, но воровскую казну с собой прихватить не успел. Лесенка вывела в анфиладу высоких сводчатых комнат. По центру каждой из них на пружинных рессорах дремали законсервированные генераторы, от них тянулись провода и шланги. Резервная электростанция простояла два столетия в густой смазке, не получив заметных повреждений. Лишь кое-где мародеры открутили гайки и ручки рычагов. А последнее помещение, куда добрались «голубые клинки», представляло собой идеально оборудованную котельную образца начала двадцатого века. Всю дальнюю стену занимали переплетения труб, манометры, рычаги и вентили, за проволочной перегородкой выпирали пузатые клепаные бока котлов. Посреди котельной валялось награбленное бандой добро. Груды ценной утвари: серебряная посуда, инкрустированное оружие, бархат и шелк в рулонах, чемоданы, сумки и корзины, тюки с платьем… Воры не брезговали даже снимать обувь с убитых ими бедняков. В углу бездействующей котельной гвардейцы нашли целый склад дешевых башмаков на деревянной подошве.

– Я ж говорил – злыдней чую, – флегматично заметил Черный Дед. Впрочем, криминал его, как всегда, нисколько не занимал. Колдун был выше мелких разборок. Все желаемое он получал в своей озерной резиденции без насилия.

– Вот сволочи, – ругались солдаты. – Сколько душ загубили!

– А роту Гришкина в Павловск трижды снимали… Да теперь ясно, отчего сыскать супостатов не могли! В подвалы зарывались, гады!

Сверху вернулась погоня. Второго сторожа поймали практически на поверхности. Косой лаз вывел рубак Карапуза во внутренности заброшенной котельной, на самой окраине Павловска. Беглец в меховой выворотке лежал в кустах и жалобно скулил. Над ним скалил клыки громадный болотный кот. Парня связали и приволокли обратно вниз. Этот, в отличие от напарника, умел говорить и, ощутив нож у горла, быстро признался, что поставлены они сторожить добро атамана. Сейчас пока шайка разбрелась по домам, а охотиться выйдут добры молодцы как стемнеет. В осведомителях у них не только дозорные из местной царскосельской жандармерии, но и высокие чины из петербургской торговой палаты. Они-то и снабжают разбойников сведениями об отправляющихся на юг караванах…

Коваль быстро отдал распоряжения. Лаз взорвать, чтобы у бандитов не было ходу к их награбленному добру. Отправить назад гонцов с запечатанным пакетом к губернатору Рубенсу, чтобы немедленно оцепили Павловск и брали разбойников по домам, спящими. Карапуз уже намеревался пустить обоих «сторожей» в расход, когда за них неожиданно вступился министр Орландо.

– Почему они нас не слышали? Мы ведь топали громко.

И тут, напуганный близкой расправой, завшивевший, косматый разбойник понес уже совершенную околесицу. Мол, в тоннели они никогда ни ногой, даже атаман под пулей не заставит. Порой там и светится что-то, и топает, и ухает, особенно за размывом. Туда лазили раньше, раза три, надеялись золотишко царское сыскать, да и плыть-то под обрушенным сводом – всего ничего, метров десять, а дальше снова сухо. Ненадолго сухо, правда, там снова по колено в воде шлепать, аж до самого подземного дворца…

– Дворца? – оживился Орландо. – Чей же там дворец?

Этого разбойник не знал, но попросил лучше пристрелить его на месте, чем нанимать в проводники. За размывы ходили дважды бесстрашные босяки, да только оба раза еле ноги унесли.

В затопленный тоннель вызвались нырнуть трое – самые закаленные пловцы. Прихватили с собой булей, которым, с их жабрами и глазами, привыкшими к полному мраку, было все нипочем. Очень скоро с той стороны подергали веревку, и переправа началась. Орландо заблаговременно распорядился, чтобы боеприпасы, сухой паек и прочие важные запасы плотно зашили в просмоленные и обмазанные жиром мешки. Поэтому первая переправа прошла успешно, только вымерзли в ледяной воде.

Едва вынырнув, Коваль сразу ощутил, как изменился воздух. Сюда уже не достигал свежий ветерок, и факелы разгорались крайне неохотно. Хорошо, что в распоряжении отряда имелся ящик осветительных ракет, способных гореть где угодно. Шли по колено в воде, коты при этом настороженно ворчали. Солдаты беззвучно матерились, цепляясь сапогами за вырванные, скрюченные шпалы и провода. Черный Дед все сильнее хмурился, о чем-то шептался с Кристианом. Воняло плесенью и разложением. Метров через сто впереди снова наметился размыв, но на сей раз преодолеть его не представлялось возможным. Могучая арматура, державшая свод тоннеля, прогнулась до самого пола, бетонный купол раскрошился, сквозь него когда-то высыпались сотни тонн глины и окончательно закупорили проход.

Зато оставался свободный доступ в два узких боковых коридора. В правом коридоре экспедицию поджидала неприятная находка. Чавкая сапогами в ледяной грязи, разведчики очень скоро добрались до тупика, заваленного разложившимися человеческими трупами. Самому свежему мертвецу можно было навскидку дать несколько недель.

– Славно кто-то пообедал, – зажимая нос платком, заметил Кристиан. – Эй, ребята, огня сюда больше!

– Не обедали, – сотник лезвием сабли перевернул голову ближайшего мертвеца. – Смотрите: пробили череп, вынули мозги.

– Храни нас святая Ксения, – пробормотал чингис, державший шипящую осветительную шашку, – и у других тоже…

– Зато цацки все целы на бабах, глядите, – ткнул посохом Дед Касьян. – Ни обувку, ни серебро не взяли, только из башки все высосали. Это не вампиры. И не воры. Кой-че похуже будет…

– Ритуал? Секта? – приподнял бровь Орландо. – Вы помните, господин президент? В самые последние месяцы перед Большой смертью, когда эпидемия уже бушевала, их расплодилось множество. В Париже и пригородах они практически безнаказанно воровали женщин и детей. Наверняка здесь могли сохраниться подобные верования…