— В другой раз, — сказал я, стараясь оставаться спокойным. — У меня мало времени. Если ты согласен помочь мне, помоги, если же нет, оставим этот разговор.

— Какой ты гордый! — засмеялся Гиптий. — Тебе угрожает опасность?

— Да, и серьезная. Корабль, на котором я в данный момент нахожусь, очень скоро разлетится на куски. Я могу спастись лишь в том случае, если ты примешь меня.

Гиптий вскинул брови.

— И ты очутишься прямо здесь?

— Да.

— Ну уж нет! Это все равно, что пригласить в свою постель гремучую змею! Я еще не забыл, как ты трижды пытался прикончить меня!

— Но ведь не прикончил.

— Не ставь это себе в заслугу. Просто я оказался тебе не по зубам. — Гиптий хмыкнул. — Я был бы последним идиотом, если бы предоставил тебе возможность предпринять четвертую попытку. Откуда мне знать, что ты не разыгрываешь фарс? И уж если говорить прямо, мне не по душе твое возвращение на Землю. Я предпочел бы, чтоб ты был подальше, а еще лучше, исчез совсем. По крайней мере, я с удовольствием выпью чашу за твою кончину…

Сверкающий луч замкнул овальную траекторию. Кусок металла с грохотом упал на пол. В образовавшееся отверстие пролезли три неуклюжие фигуры. Ослепленные ярким светом, они вначале не заметили меня. Я не стал дожидаться, пока враги догадаются увеличить затемнение шлемов. Размахнувшись, я ударил по ним силовыми линиями. Двое рухнули замертво, третьему я переломал обе руки, так что он не мог воспользоваться своим плазмометом. Это был Уртус. Постанывая, он опустился на пол и с ненавистью уставился на меня. Я расслышал его голос:

— Осталось всего сто секунд. Тебе крышка, литинь! Похоже на то, подумал я. Я переговорил со всеми, на чью помощь мог рассчитывать. Оставалось лишь умереть, либо, смирив гордость, просить помощи у Черного Человека и Леды, за что впоследствии придется расплачиваться сутями. Паук Тиэли был не прочь сохранить жизнь, поменяв хозяина. Он тихо уговаривал остальных повлиять на человека, но ни зрентшианец, ни тумаит не соглашались. Смерть казалась им менее оскорбительной. Унижение было страшнее смерти. Впрочем, оставался еще один, на чью помощь я не рассчитывал совершенно. Сколько я помнил себя, он всегда был моим врагом. Мы ненавидели друг друга еще тогда, когда я был лишь человеком, и ни на мгновение не переставали враждовать позднее. Несколько раз я был близок к тому, чтобы избавиться от него, и каждый раз он ускользал. А еще он был убийцей дорогого мне человека, чью смерть я никак не мог простить. По этой причине я не хотел просить у него помощи, да и, кроме того, я был уверен, что он все равно откажет мне в ней. Кеельсее, его звали Кеельсее…

— Осталось лишь пятьдесят, — прохрипел Уртус. В его голосе звучало торжество. Уртус был вправе торжествовать, ведь он победил самого могучего врага на свете. Я мог снести все, кроме этого торжества. И я решился.

— Ищи, Ккув! — прорычал я.

Кеельсее нашелся сразу, словно ожидал моего визита.

Он сидел в небольшой мраморной, увитой плющом беседке. За колышущейся стеной зелени шумело море, а налетающий ветерок трепал окладистую бороду Кеельсее. Мой враг наслаждался жизнью. На столике перед ним, в окружении аппетитно выглядевших блюд, возвышался громадный стеклянный кувшин, уже наполовину опустошенный. Когда я появился, Кеельсее приканчивал очередной кубок.

В отличие от остальных он не удивился и не стал спрашивать, с кем имеет дело. Он сразу узнал меня.

— Да это же Русий! — радостно завопил Кеельсее. — Привет, вражина! Что-то тебя долго не было видно!

— У меня проблемы, — без обиняков сообщил я, потому что оставалось тридцать секунд.

— Большие?

— Да.