Да пофиг, что говоря. Пусть сама додумывает.

— Чего, Николаевны дома нет? — Действительно как-то для себя расшифровала мои слова бабулька. — Так она, поди, придёт скоро. Ты подожди чуток. Вон, вместе со мной посиди, да подожди. — И засеменила к скамейке, которая стояла у одного из двух парадных.

Ага, хоть с этим определились.

— Садись, Ванюша. — Бабулька устраивалась на скамейке так, что стало понятно — она тут надолго. — Слышала я про твоего отца. Горе-то какое.

Никакого искреннего горя в её голосе и интонации я не услышал. В них было только любопытство и страсть к сплетням.

В реале у нас тоже была такая соседка. Периодически я для неё был то хорошим мальчиком, то хулиганом, то наркоманом, то извращенцем. Периодичность и цикл смены этих эпитетов я так и не смог определить, хотя и вывел, что это зависело от её настроения. Которое менялось чаще, чем погода в Питере в течение дня.

— Ты, говорят, сильно заболел после этого, да? — С надеждой на положительный ответ заглянула мне в глаза незнакомая бабка.

— Да. — Решил не разочаровывать я свой вероятный источник информации.

— Бедный. — С заметной радостью пожалела она меня на словах. — У меня тоже в последнее время со здоровьем совсем беда. Ты представляешь, на погоду рука реагирует. Как начнёт тянуть, так к оракулу не ходи — к зиме это. Думаю, помру скоро.

Глянул на бабульку, которую гарантировано может прибить только патрон калибра семь шестьдесят два, кивнул удовлетворительно.

Но не угадал. Бабка явно ждала сочувствия или опровержения, так как тему со здоровьем оставила.

— Что тама у отца твово случилось-то? — Высунув язык от любопытства, задала она «самый важный вопрос», сократив вступительную часть. — Грят, террористы Гошу-то убили. Совсем, насмерть.

Сообразив через пару секунд, что Гоша — это мой виртуальный отец, которого вроде как звали Игорь, я снова кивнул.

— Ой, горе-то какое. Прямо, настоящие террористы? Ты смотри, что деется. — Старуха зависла на секунду, на её лице застыла предвкушающая сосредоточенность. Подозреваю, что в это время она составляла в уме текст, с которым выступит перед остальными представителями «сарафанного радио».

Разговор пока не принёс мне ни капли полезной информации, но я терпеливо ждал. Снайпера умеют ждать.

— Ты теперяча сирота. — Бабка засейвила полученную информацию в своей голове и ринулась ко мне за следующим пакетом. — Чего с квартирой-то делать буишь? Продашь, али поменяешь на поменьше? Нашто тебе таки хоромы? — Странная бабуля. То говорит чисто, то на какой-то деревенский сленг сбивается.

Неопределённо пожал плечами. Чтобы понять, что делать с квартирой, для начала её желательно найти. И как-то попасть внутрь, а то среди своих вещей никаких ключей я не находил.

— Да понятно дело, что продашь, чего тебе теперяча в ей одному, сиротинушке, жить. — По-своему поняла мою пантомиму бабка. — Но это тебе полгода ждать, закон такой, да. Я же свою внучку завещала. Так сыновья девка приехала и так орала, так орала. — Радость, что удалось насолить «сыновьей девке» так и фонтанировала из неё. — Ты, как в столицу переедешь, пока квартиру-то никому не сдавай. Есть у меня одна знакомая, она как раз ищет в нашем доме, у ей работа тута недалеко. — Зачастила бабка. — Ты ключи-то мне дай, я сама с ней договорюся.

Ничего себе! Часа не прошло, как я обрёл недвижимость, а у меня уже собрались её отжать. Да тут местные подметки на ходу рвут.

— Подумаю. — Отмазался я универсальным способом. — Пока ничего не известно с переездом.