– Ты на это и рассчитываешь.
– Ну правда, такое случается. В газетах все время пишут.
Джои глядела на предосудительную груду храпящей слюнявой плоти, за которой она была замужем, и не ощущала ничего, кроме пустоты и изнеможения. Как странно, что ей больше не хочется избить его, придушить или прикончить или хотя бы на него наорать. Ее ярость и негодование иссохли, оставив лишь отвратительное послевкусие.
– Ты в норме? – спросил Странахэн.
– Все прекрасно. Я вышла замуж за настоящее дерьмо.
– Это вообще не фокус. Ты хотела измочалить ублюдка – настал твой час.
Джои покачала головой:
– Если честно, Мик, мне уже все равно, что с ним будет.
– Что ж, а мне – нет, – ответил Странахэн, хватая Чарльза Региса Перроне за лодыжки.
Двадцать восемь
Нелли Шульман загнала его в угол в лифте. От ее халата пахло нафталином и тунцом.
– Почему ты не сказал, что съезжаешь? Что еще за секреты?
– Я нашел работу на севере, – otf етил Карл Ролвааг.
– Наверняка сдаешь свою квартиру цыганам. Таким же психам и нелюдимам.
– Я продаю квартиру, Нелли.
Она щелкнула своими желтыми зубными протезами.
– Какому-нибудь любителю змей, верно? Может, психопату с кобрами?
– Любому, кто сможет себе позволить ее купить. Таков закон.
Двери лифта открылись, и детектив выскочил наружу. Нелли бросилась за ним.
– Ну ты и наглец! – заявила она. – Думаешь, только потому, что Рамсфельд нашелся, ты можешь с чистой совестью сбежать?