Стоило закрыть за собой дверь и на браслете восстановить приём посторонних звонков, как тот сразу же завибрировал. Посмотрев на набиравшего, цокнул языком. Звонил отец.

Если звонит папа, то это значит мама уже устала пытаться дозвониться до меня и дело в свои руки взял отец.

- У аппарата, – ответил я, проходя на кухню.

- Сын… – произнёс он. Одно единственное слово сказанное с нужной интонацией несло в себе смысл целого предложения, а то и нескольких.

- Мы отбились. Орда остановлена у стен, – мать наверняка волнуется, нужно их успокоить. Тем более они не знают, что я теперь пробуждённый и лично учувствовал в защите города.

- Хорошо. Как сам? – лаконичность отца – это то, к чему я привыкал очень долго. А ещё он очень проницательный человек, именно из-за этого ему и не нужно много говорить. Профдеформация сильно повлияла на его стиль общения.

- В порядке. Купил пистолет.

- Пристрелял?

- И патроны делал.

- Молодец. Думаешь погостить?

- Пока нечем гордиться.

- Планы?

- Грандиозные. Как мама?

- Скучает. Ждёт.

- Ситуация утихнет, приеду.

- Хорошо. Будь смелым.

- Буду.

Он положил трубку. Вот и поговорили. Наверняка сейчас мама будет его очень долго расспрашивать, что да как. Особенно какие детали папа узнал между строк нашего с ним диалога. А затем мама будет раз за разом прослушивать запись разговора и анализировать, да и просто слушать голос сына. Тяжело с ними, гиперопека не пошла мне, а особенно им, на пользу, но к счастью, удалось вовремя свалить из родительского гнезда. Увы, время от времени я по ним скучаю.

Следующий час я сидел на кухне и пил кофе тупо пялясь в стену и ни о чём не думая. Только после этого поплёлся в ванную, чтобы смыть с себя кровь. Не знаю, как это получилось, но там, в ванне, я и заснул. Проснулся от холода, вода успела остыть.

Да уж, устал я сильно, а организм, по всей видимости, не засчитал за сон бессознательное состояние.