Вогнал в стволы пули и дернул себя за нос. До цели метров сто, а пожалуй, и больше. Стрелять картечью бесполезно. Пулей? Попробуй попади. Но, с другой стороны, другого выхода нет. Ч-черт. Ему бы хоть какой завалящий нарезняк. Он бы им сейчас показал. А так… Нет, он, конечно, попробует. Но стрелять из гладкоствола на такую дистанцию… Одна надежда на то, что цель достаточно многочисленная.

Первая пуля выбила пыльное облачко из асфальта метрах в десяти от собачек. Как водится, ушла в рикошет. Вот только никого не задела. Зато вторая свалила одну. И тоже словно кувалдой приложили. Правда, целился он не в нее. Ну да, грех жаловаться, при наличии положительного результата. Стая уже после первого выстрела пришла в движение. После второго, да еще и столь результативного, резво припустила вниз по улице. Как бишь она в его слое называлась? Эскадронная. Точно. Именно так и называлась. Вряд ли здесь иначе, коль скоро столько общего с его слоем.

Пока перезаряжался, стая была уже слишком далеко. Вот ведь гадство. Была бы у него хоть завалящая винтовка, да хоть кремневый штуцер, он бы им показал. Во всяком случае, достал бы еще минимум одну и заставил бы отбежать еще дальше. А так…

Погоди. Погоди. Оставив в покое стаю, до которой ему все одно не дотянуться, Бекеш прошел в восточную часть крыши. Во-первых, ему нужно было сюда, потому что именно здесь располагалась пожарная лестница. Во-вторых, ему захотелось кое-что рассмотреть.

Ну точно. Вот он, военкомат. До него метров сто пятьдесят, не больше. А что такое военкомат? Правильно. Это оружие. Как минимум, десяток раздолбанных и расшатанных «АКМов», которые на дистанциях свыше тридцати метров дадут сто очков вперед его дробовику. Даже с учетом износа и того, что они сорок лет провели в оружейке. Главное, чтобы крыша над ней не протекла и оружие не залило.

Ну-у… Если оно, конечно, там осталось. В том, что оно раньше имелось, сомнений никаких. При советах военкоматы регулярно устраивали стрельбы для десятиклассников. Это было вменено им в обязанность. Так что если все случилось достаточно стремительно, то появится шанс разжиться серьезным стволом и боеприпасами. Если повезет, то о своем тайнике и вовсе можно будет позабыть. Хотя-а… Нет, деньги нужно будет забрать.

Воодушевленный новой идеей и забрезжившей перспективой огрести солидные трофеи, Бекеш быстро оказался на земле. Лестница серьезно не пострадала, а потому без труда выдержала его спуск. Велосипед обнаружился там, где он его и оставил. Разве только его повалили на бетон, да какой-то особо ретивый кобель обильно пометил его. Ну да ладно, вонь на ход не влияет. А там доберется до речки, окунет разок велосипед, и порядок.

Пока же он прикрепил в корзине свою поклажу, так, чтобы, случись надобность, не быть ничем обремененным. Уж лучше лишиться своего имущества, чем оказаться закуской для этих псин. Отчего-то Бекеш ни на секунду не сомневался в том, что собачки еще не приблизились к грани, за которую уже не заступят. Так что он предпочитал быть настороже.

Насчет металлической двери Бекеш не переживал. Дело в том, что в советские времена в стране с металлом была напряженка. Поэтому двери оружейных комнат, касс, секретных частей и так далее и тому подобное были самыми обычными. Разве только обиты крашеной жестью, в лучшем случае, оцинковкой. Ну и еще с внутренней стороны в обязательном порядке имелась решетчатая дверь, сваренная кустарным методом из арматуры. Запиралась такая дверь на самый обычный навесной замок.

Вспомнив об этом обстоятельстве, вместо того чтобы направиться на улицу, Бекеш подошел к «ГАЗ-53», приютившемуся рядом со въездными воротами. Здесь он собирался разжиться необходимым инструментом, чтобы потом не чесать в затылке и не палить из дробовика, расходуя не столь уж обширные боеприпасы.

«ГАЗончик» вполне достойно выдержал испытание временем. Грязный, местами со ржавыми разводами, но зато не наблюдается вздувшаяся от коррозии краска. Правда, не все столь уж безоблачно. В углах, куда набилась пыль, виден не только мох, но и стебельки трав. И уж там-то металл точно проржавел насквозь.

Деревянный кузов тоже вполне достойно выдержал атаку временем. Впрочем, это относится к бортам, а вот пол, заваленный нанесенным мусором и листвой, наверняка сгнил в труху. Там сырость застаивается надолго, так что ничего удивительного. В кузове, кроме мусора и торчащей из него петли толстого стального троса, ничего не наблюдается. Да и вряд ли найдется.

В свое время дядя Шейранова работал на таком «ГАЗоне». Поэтому, где шофера обычно хранили инструмент, он знал хорошо. Если не самосвал, это либо ящик в кузове. Где вместе с инструментом находились запчасти и всяческий хлам, который вроде бы и не нужен, и в то же время рука не поднимается выбросить. Либо пространство за спинкой сиденья. Место для инструмента, предусмотренное штатно. «ГАЗон» – не самосвал, но ящика в кузове нет, так что инструмент должен быть в кабине.

Дверь открылась не сразу. А когда подалась, отозвалась жалобным скрипом. Ну да, грех жаловаться, хорошо, что открылась. А то ведь столько лет под открытым небом. Петли могли и намертво приржаветь. Получив доступ в кабину, откинул спинку сиденья и, заглянув за нее, обнаружил то, что искал.

Бекеш забрал небольшую кувалду и круглую монтажку в виде ломика со своеобразно загнутыми концами. Этого более чем достаточно, чтобы справиться с навесным замком. Вообще-то хватило бы и одного из инструментов. Но он решил перестраховаться. Опять же этому способствовали относительно скромные габариты и того, и другого. Если можно иметь два варианта, зачем пренебрегать одним из них? Да и ситуация может сложиться по-разному.

До военкомата добрался меньше чем за минуту. Здание кирпичное двухэтажное. Состояние – сродни больнице. Правда, если там ему встречались целые окна, как, к примеру, в операционной, то здесь остекление уцелело только в нескольких отдельных створках. Дверь валяется на высоком крыльце. Две огромные ели нависают над двором, создавая непроницаемую для солнечных лучей тень.

В здание вошел, держа ружье наготове. Инструмент на время разведки предпочел оставить в корзине велосипеда. Дежурка находилась справа от входа, за ней должна быть оружейка. Ну точно. Вон она. Вот только дверь вскрыта. Причем сделали это явно не работники военкомата. У них предположительно должны иметься ключи. Здесь же поработали и над входной дверью, несущей следы давнего взлома, и над решеткой. Вернее не над самой решеткой, а именно над замком.

Прошел в комнату, надеясь найти хоть что-то. Так и есть. Две пирамиды. В одной хранились автоматы, во второй штатные «макаровы» работников военкомата. Все открыто настежь, демонстрируя только грязь и занесенный мусор. Очень может быть, что трясли оружейку уже после ядерной зимы, когда разгул банд самого различного пошиба был просто чудовищным. Тогда могли убить за банку тушенки или пару обуви. А нередко и просто на всякий случай, чтобы самому не получить удар в спину.

Военкомат, так же как больница, расположен на самом краю станицы. Сразу за ним начинается пустырь, или, вернее, степь, постепенно переходящая в склон высокого холма, под названием Пикет. В старину там выставлялся казачий пост, чтобы беречься от горцев. Видно оттуда далеко, и местность все больше открытая. Если не считать изломов и складок. Но для того, чтобы стеречься от немногих скрытных подходов, остававшихся в распоряжении ворога, выставлялись секреты пластунов.

Учитывая то, что народ решался шерстить старые населенные пункты только по окраинам, это вполне вписывалось в картину. Кто-то направился в военкомат, чтобы раздобыть оружие, наличие которого было просто жизненно необходимо. Ну и или раздобыл его, или серьезно разочаровался. Ведь его могли вынести и по приказу военкома.