— …

— Если бы речь шла о семейных делах или о личном вопросе, я бы ещё подумала, что сказать.

— …

— НЕТ ОКОНЧАТЕЛЬНО. Ты сейчас споришь не со мной, а с Системой Регулярного Менеджмента Корпорации Йокогама. Ты сейчас пытаешься нарушить Кодекс Менеджера, который я буду защищать.

— …

— Потому что «менеджер Йокогамы защищает свою точку зрения любой ценой, не считаясь ни с какими последствиями для себя лично, даже когда спорит с начальством — если твёрдо знает, что он прав».

Ух ты, моя любимая фраза, недавно тоже цитировал.

— …

— Я твёрдо знаю, что права: изменения точности прогнозирования заявок вдвое за полдня — это вопрос не к личности Решетникова Такидзиро. Молчу уже, откуда ТЫ о нём в курсе. Такое жонглирование дедлайнами — откровенный саботаж Протокола оценки поставщика со стороны производства.

— …

— И я не ожидала, что против меня сыграет твой человек. Я с этой процедурой билась полтора года; не внедрила раньше только чтоб твоих людей не разогнать.

— …

— Мне осталось жить чуть дольше, чем тебе, извини за откровенность. И этой компанией управлять мне тоже осталось чуть дольше, чем тебе: я не хочу получить в наследство расхлябанную развалину вместо чёткого механизма. Жаль, что ты этого не понимаешь.

— …

— Предлагаю соблюдать правила, Хьюга-сан, — последняя фраза звучит неожиданно безэмоционально. — Обратитесь в Наблюдательный Совет: у вас нет полномочий ставить вопрос таким образом.

— …

— Я всегда буду делать то, что считает правильным моя совесть менеджера. Простите за скомканный разговор, другая линия. У меня больше нет возможности уделять вам внимание в рабочие часы.

— …

— Плевать. — Хину с суровым лицом нажимает отбой, затем задумчиво смотрит на нас. — Извините за неподобающую сцену. Буду благодарна, если это всё останется между нами.

Глаза Андо во время разговора родственников стали круглыми. Все осознанные и неосознанные претензии в мой адрес тоже куда-то испарились: