Костя перекатился на кровати и, приблизив губы к ее уху с золотой сережкой-цветочком, заорал в него:

- Подъем!!!

- М-м-м... - сладко сказала персона и натянула одеяло себе на голову. Сдернуть его Костя возможности не имел, поэтому только сердито треснул по одеяльному бугру ладонью. Затем рявкнул в щелку между краем одеяла и подушкой.

- Пора работать!

- Не хочу вставать! - заявило одеяло.

- Ты сейчас мне ответила или себе? - Костя почесал затылок. - Вообще-то это путает!

- Голова болит!

- Да, и с чего бы это?

- Что-то я вчера много выпила...

- Всего-то одну бутылку.

- И легла поздно...

- Иди уже куда-нибудь!

Одеяло притихло и не шевелилось. Костя взглянул на настенные часы - начало восьмого.

- Мне сказали, что тебе на работу к девяти! Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Тебя уволят, ты не сможешь платить за квартиру, тебя выставят на улицу, и мне придется вместе с тобой жить на какой-нибудь свалке?! - он снова стукнул по одеялу. - Вставай! Впрочем, чего мне беспокоиться, я же не собираюсь с тобой оставаться.

- Ладно, - примирительно сказало одеяло, - сейчас встану.

Костя, уже занесший ладонь для третьего шлепка, замер.

- Это твое решение? Или я тоже в нем участвовал?

Костя немедленно ощутил потребность задать этот вопрос Георгию. Хотя еще большей потребностью было как следует дать ему по зубам. Ведь после присоединения он может это делать? Ловко же вчера наставник прыгал в ванной, Костя бы тоже хотел так уметь. Раз наставник, то обязан и его научить таким трюкам. Может, пусть лучше вначале научит, а потом уже как следует его отделать?

Одеяло снова полетело в сторону, и Аня села на кровати, отчаянно зевая и протирая опухшие глаза.

- Посмотри на себя, - презрительно сказал Денисов, - не лицо, а беляш! Будешь так квасить - вообще лица не останется! Сколько тебе лет, чудо?!