Через минуту над крыльцом вспыхнула лампочка, из-за двери послышался мужской голос. Фраза была короткая, с вопросительной интонацией.
А хорошо, что наши нохчи не скурвились. В дом заходить не придется.
Филин громогласно двинул спич: с доброжелательным горловым вибрированием и округлым перекатыванием гласных. Я уловил одно знакомое словечко – Рамзан.
Голос из-за двери что-то коротко ответил.
Филин развел руками, покачал головой и снова завибрировал: на этот речь шла о деньгах (по крайней мере прозвучало слово «баксы»).
Воцарилось молчание – очевидно, человек за дверью размышлял.
Нам ни за что не сломать эту дверь. Окна закрыты ставнями, ставни – такого же формата, что и дверь, замучаешься отдирать. Ну и что мы будем делать, если нам не откроют?
Пауза длилась недолго – через несколько секунд дверь распахнулась.
Ну, слава богу. Да здравствует чеченское гостеприимство. Очень, очень хороший обычай.
На пороге стоял мускулистый парень в трико и майке, сонно щурился, и, приложив ладонь к бровям, с недоумением нас рассматривал.
Взгляд его добрался до меня и окаменел, словно он увидел какое-то сказочное чудовище. Парень от удивления разинул рот и медленно опустил руку – и я тотчас же опознал паркового насильника: он был вторым после главаря.
А тебя, говоришь, в этой жизни звали Лечи?
– Ну? – нетерпеливо уточнил Федя.
– Он, – сипло выдохнул я – почему-то внезапно сел голос. – Кхм-кхм... Это он!
– Взяли, – скомандовал Филин, отступая в сторону и давая место Феде.
Федя прыгнул через три ступеньки и ухватил Лечи за руку.
Лечи реактивно дернулся назад, ловко освободился от захвата и рванул в дом.
Федя бросился следом, мы с Филином тоже присоединились к процессии – но более вальяжно.
Да, наверно можно. Если каждые три-четыре часа захватывать заложников, вламываться в чужие жилища и всех там глушить, участвовать в пытках и убийствах, потом опять вламываться в жилища – и так по циклу. Последовательность не перепутал? Нет, так все и было. И между каждым действом проходило не более четырех часов.