Три дня пронеслись, как один миг. Дмитрий из постели, практически, и не вылезал. Только на двор по естественным надобностям. Десфина светилась счастьем. Но всё когда-то кончается! Без двадцати двенадцать первого января он снял её руки с плеч:
— Мне пора! — рыкнул двигатель, при пересечении ворот, он, через борт джипа, поцеловал её, и дал газ.
В 11.58 сдал отпускное свидетельство в строевой отдел штаба армии, и тут же получил втык от начальника строевого отдела за неуставной вид: на его чистенькой и заботливо заштопанной гимнастёрке на рукавах была пришита красная звезда с золотистым кантом, соответствующая званию старший краснофлотец. Званий морской пехоты ещё не вводили, поэтому петлиц не было. На правой стороне одиноко висел белый «поплавок» с надписью «ВВМОЛУ им. Фрунзе», который Дмитрий повесил с целью не потерять. Командирскую форму одежды он получить так и не успел, о чём и было доложено полковнику Строгачёву:
— Воинское звание лейтенант мне присвоено несколько дней назад, штаб флотилии, где я стою на вещевом довольствии, находится в Емрюке. Я там ещё не был, отпуск проводил в Сары-Гель. Полуостров Крым не покидал, так как не имел проездных документов, товарищ полковник.
— Что, так и будете щеголять в форме рядового состава? Архипов!
— Слушаю, товарищ полковник!
— Старшина, у тебя есть на складе морская форма?
— У меня много чего есть, товарищ полковник. У товарища есть вещевой аттестат?
— Нет, мой аттестат в Емрюке.
— Тогда: не положено, товарищ полковник.
— Я знаю, что не положено, Архипов. Войди в положение товарища, он — прикомандированный, а ходит по нашему штабу, а ну, как, на начштаба попадёт?
— А Вы откуда, товарищ лейтенант?
— Командир взвода разведки Азовской флотилии, прикомандирован к штабу армии с 23 декабря.
— Слышал-слышал о Вас, разведчиках! Я схожу, посмотрю по закуткам, товарищ полковник. Мож чаго и найдётся!
— Сходи, сходи, Трофимыч! Идите с ним, лейтенант.
Старшина неторопливо собрался, надел полушубок, опоясал его командирской портупеей с новенькой кобурой от ТТ. Надел новенькую шапку старшего командного состава, взял в руки меховые лётные перчатки. Вид у него был прижимистый и фасонистый. Войдя на склад, и видя, как порхнули во все стороны кладовщицы, Дмитрий сразу понял, что нужно делать. Скинул вещмешок, развязал его, засунул туда руку и сказал:
— Товарищ старшина, а что Вы с таким несолидным оружием-то ходите?
Старшина хлопнул себя по боку, вытащил новенький ТТ, и внимательно рассмотрел его.
— А что тут такого несолидного? Трофейный носить запрещают.
— Так смотря какой! А как насчёт вот такого? — и Дмитрий положил на прилавок Browning НР.