Как только громкоговоритель прокаркал точное время, все присутствующие начали проверять и подводить свои часы. С минуту стояла полная тишина. Обнаружилось, что, к сожалению, на компьютерах было невозможно выставить такую дату – сорок второй год, минимум тысяча девятьсот восьмидесятый, максимум – две тысячи девяносто девятый. Ну, не рассчитывали системные программисты в Штатах на наш случай.

– Так, Нина Викторовна, что вы там говорили про вскрытые каналы связи? – Александр Васильевич застыл в позе роденовского мыслителя перед картой Крыма, на которую была нанесена обстановка на сегодняшний день.

– Наша контора, ГРУ, местные военные начальники – все это отпадает в силу причин временного характера… Слишком много его уйдет на перепроверку, да и полномочия у них крайне невелики. Вы знаете, история – мое хобби, так вот фамилии Октябрьский и Козлов до сих пор вызывают у меня стойкую неприязнь. С этими товарищами каши не сваришь и большую музыку не сыграешь. Необходимо выходить на самый верх.

– Вы имеете в виду, – полковник Антонова ткнула пальцем вверх, – на самого…

– На Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина. – Александр Васильевич хитро прищурился: – Вы, уважаемая Нина Викторовна, сядьте и подсчитайте боевой потенциал нашего соединения и при этом не забудьте все то, что спрятано у нас в трюме «Колхиды». А как подсчитаете, то сами поймете, что место нашего соединения – быть в прямом подчинении у Ставки.

– Вы действительно так думаете, Александр Васильевич?

Я обернулся на голос. В дверях стояли контр-адмирал Ларионов, командующий авиагруппой «Кузнецова» полковник Хмелев, начальник штаба соединения капитан 1-го ранга Иванцов и полковник Бережной.

– Так точно, товарищ контр-адмирал, – ответил мой бывший коллега. – Только Верховный, и только Ставка! Тем более что на местных начальников надежды нет… Еще те кадры. Николай, – повернулся он ко мне, – вы сегодняшнее расположение немецких частей на карту уже нанесли, или это за вас Пушкин делать будет? Я вам Залесского зачем давал?

– Нанесли, товарищ капитан, – ответил я, разворачивая к нему ноутбук. В какой-то момент мне показалось, что этих двадцати лет словно и не было, и капитан Александр Тамбовцев снова мой начальник. – Как вы и сказали, мы начали с авиации…

– О! Шикарно! – Александр Васильевич вгляделся в экран. – Товарищ полковник, посмотрите, – подозвал он командира авиагруппы «Адмирала Кузнецова». – Вот радиус действия ваших «сушек»… – Александр Васильевич наложил на карту круг с центром в Евпатории и радиусом в тысячу километров, в который попала вся группа армий «Юг» и часть группы армий «Центр». – Сколько вылетов ваши парни успеют сделать за ночь?

– Если не есть и не спать, то три… – полковник Хмелев помял подбородок. – В крайнем случае четыре… Вы предлагаете устроить «птенцам Геринга» 22 июня, только наоборот? – В глазах полковника появилось понимание, сменившееся азартом. – Ну-ка, дайте-ка… – он сел за ноутбук и начал набрасывать примерный график полетов.

– Товарищ контр-адмирал, по три вылета каждой машиной можно гарантировать точно. Из расчета три тройки «сушек» и две пары «Мигов». Одну «сушку» с самым опытным пилотом использовать для ведения воздушной разведки в обозначенном радиусе…

– Сергей Петрович, – контр-адмирал Ларионов склонился над плечом полковника Хмелева, – оставьте в графике два окна. Одно примерно часовое, для сборки и выпуска в воздух вертолетов Ми-28. Другое – в районе двух часов ночи – примерно на двадцать минут: для запуска Ка-52. Не забывайте, группе полковника Бережного этой ночью работать и по Евпатории, и по штабу Манштейна. – Контр-адмирал повернулся к Тамбовцеву: – Александр Васильевич, а не перейти ли вам в мой штаб, в оперативный отдел? У вас неплохо получается…

– Не стоит, товарищ контр-адмирал, – ответил Тамбовцев, – у вас достаточно молодых и талантливых офицеров. Зачем вам нужен пенсионер? Я просто выдвинул вполне очевидную идею, которую они тут же довели до рабочего состояния.

Теперь смотрите – мы дадим по каналу СОР радиограмму в Ставку о своем присутствии и тут же начнем крушить немецкие аэродромы в пределах нашей досягаемости. Если мы не будем валять дурака, то завтра утром обстановка на южном участке советско-германского фронта может резко измениться. Германские панцерваффе за летне-осеннюю кампанию выработали практически весь моторесурс. Боеготовых машин в танковых группах остались единицы. Советские контрудары парируются только за счет превосходства в воздухе.

– И вы предлагаете это превосходство у немцев отобрать. – Адмирал задумался. – А если сделать это хотя бы здесь и сейчас, то толк все равно будет. Немцам придется зашивать дыру резервами, а они у них и так невелики. Теперь, товарищ Тамбовцев, насчет радиограммы… Каковы у вас мысли на этот счет?

– С радиограммой несколько сложнее, товарищ контр-адмирал. С одной стороны, если код вскрыли мы, то почему это не смогут сделать немцы или англичане… Есть и еще один фактор. Сколько вообще времени мы сможем хранить тайну о своем происхождении? Я думаю, что не больше полугода – год. Когда мы начнем участвовать в Великой Отечественной войне на стороне СССР – а мы фактически уже в ней участвуем – и включимся в структуры РККА и РККФ, то мы будем вынужденно контактировать с тысячами людей. Утечки в таком случае просто неизбежны…

Короче, если шифр продержится полгода, то значит, он выполнил свою задачу. Теперь по тексту. Начать надо примерно так: «Товарищ Сталин. Мы, личный состав сводного соединения Военно-морского флота Российской Федерации, вышедшего на учения в Средиземное море в конце декабря 2012 года…»

– А может, не надо про 2012 год и Российскую Федерацию, по крайней мере сразу так? – засомневалась полковник Антонова. – А то как-то неуютно. Вот пришлет Берию разбираться – кто тут дурака валяет…

– А вы, Нина Викторовна, попробуйте как-то иначе объяснить наши возможности и наш Андреевский флаг, – отпарировал Тамбовцев. – Тут столько всякого накручено и наверчено, что в своей радиограмме мы должны быть кратки и максимально близки к действительности. А все остальное Ставке должна сказать та «ночь длинных ножей», которую устроит летчикам люфтваффе полковник Хмелев со своими орлами… Ну, и Евпаторийский десант.