Нужный нам дом, располагался в районе железнодорожной станции, раньше в нем проживали работники железной дороги. Чтобы скрытно подобраться с железнодорожной станции, нам пришлось сделать крюк в десять километров.

Машину мы оставили примерно, метрах в трехстах, от места «лежки» боевиков, рядом как раз располагалась заброшенная водонапорная башня. Высокая «каланча» башни, возвышалась на пятнадцать метров над местностью. На верхний ярус вела ржавая металлическая лестница, местами висевшая в воздухе. Наверх поднялись только я и Варвара.

С верхнего яруса башни, открывался прекрасный вид на нужный нам дом. Длинный, выстроенный в форме буквы П барак, утопал в кустах сирени. Дом стоял посреди бывшего дачного кооператива. Кооператив давно покинули, и о нем напоминали только заросли одичавших деревьев и кустарников. Все пригодные в хозяйстве строительные материалы давно растащили, а большая усадьба, в которой находился дом, сохранилась только благодаря тому, что в ней проживали ветераны труда железной дороги.

Когда я навел окуляры бинокля на барак, то, от увиденного, я немного ошалел — рядом с нужным нам домом стояло восемь армейских грузовиков «Урал». Рядом с машинами и домом, было много солдат. Очень, много солдат. Не меньше сотни. Все были вооружены. Это были именно солдаты. Не гражданские одетые в военную форму, а именно солдаты регулярной армии. Уж кого, кого, я кадрового военного от гражданской «сопли», я отличу всегда.

Машин было много — помимо восьми «Уралов», во дворе П-образного дома, стояли еще два «Газона» и три тентовых «ГАЗели».

— Ну, что будем нападать? — страстно прошептала мне на ухо Варвара.

— С ума сошла? — отшатнулся, я от девушки. Её глаза возбужденно блестели, а нижняя губа, была закусана. — Впятером, переть против сотни?

— А как же наш девиз — «Русские не сдаются?» Струсил? — девушка презрительно скривила губы. — Ты…

Хрясь! — звонкая пощечина, отшатнула девушку назад. Варвара на мгновение опешила, но тут, же взяла себя в руки и кинулась на меня. Она сделала широкий замах винтовкой, намериваясь ударить меня прикладом, но я ушел в сторону, дернув за ремень винтовки, и девушка, потеряв равновесие, упала лицом на пол. Наступив коленом на спину лежавшей снайперши, я заломил руку и взял её на болевой прием.

— Варвара, запомни: я — командир! Мои приказы — не обсуждаются! Запомнила? — я нажал на руку, чтобы она почувствовала боль.

— Отпусти! — шипя, сквозь, плотно сжатые зубы, произнесла девушка. — Отпусти!

— Кто командир? Чьи приказы ты будешь беспрекословно? — нажимая еще сильнее на руку, произнес я.

— Отпусти!

— Я сейчас, сломаю тебе руку! Мне не нужен в отряде человек, который не выполняет мои приказы!

— Хорошо! Ты — командир! Отпусти!

Я отпустил руку и, девушка, дернувшись всем телом, вырвалась из-под меня и отползла в сторону. Варвара смотрела на меня одновременно, испуганно и зло!

— Варвара, в чем дело? Откуда такая ненависть? Ты же девушка! — тихо спросил я.

— Тебе не понять! У меня к ним, свой счет! — с ненавистью в глазах, ответила девушка.

— Не хочешь, не говори! Но, учти, что твои, личные проблемы не должны мешать остальным! Поняла? Если, ты совершишь ошибку, из-за которой пострадают товарищи, то я лично тебя расстреляю! Поняла? Личное, должно оставаться личным и не вредить общему делу!

— Хорошо.