-Вот пусть оно и будет заложено в план с самого начала.
Матвей вмешался. – А мое свидетельство тебя устроит?
-Твое – да. – Твердо сказал Валера. – А свидетельство какого-нибудь капитана, генерала или адмирала, что он был потоплен, разбомблен или распылен на части – нет. Я должен быть абсолютно уверен, что он мертв.
Матвей хмыкнул. – Крови захотелось? - И посерьезнев, разминая рукой шею, он принялся неторопливо излагать свою мысль.
- Скоро предстоит последняя поставка рейдеров… - Профессор замолчал. Еще раз что-то про себя прикинул и продолжил. - Это хороший повод для личной встречи. Там его и «грохнут». И я увижу это лично. Устраивает?
Фесик кивнул. Он чувствовал себя виноватым, но не собирался отступаться. Агафонов, иронически поглядел на обоих.
- Мы вроде все определили? Больше заветных желаний нет? Голову там, на блюде... или скальп в постель? С утренним кофе. Кстати, это определяет окончательную дату операции. Максимум, вторая неделя октября. У нас - всего четыре недели.
Два последующих дня выдались суматошными.
Матвей считал, покупал и договаривался. Балаклаву навестила целая делегация египетских отельеров. Скинув шумных египтян на финансового директора, Матвей написал на бумаге десять названий отелей, сгруппированных попарно и сумму. Отдавая лист директору, он пояснил.
- Любая пара из списка, на твой выбор. Слева указана максимальная цена. Через два дня мы должны быть владельцами.
Копченков развернул лист. Проглядев список и спокойно глядя на цифру с большим количеством нулей, весело хмыкнул.
- Никогда не был на восточном базаре.
И обернувшись в противоположную сторону холла, где столпились гости из Египта, с легкой ноткой сарказма, добавил.
- Жаль, такие счастливые ребята. Довольные. Упитанные даже…
Матвей тихо улыбнулся. Сам бы он не рискнул торговаться с Романом. Бедняги…
Следующим пунктом шли переговоры с турками. Перед совместным планированием операции, начальник турецкого генштаба запросил встречу в узком кругу. Он прилетел с небольшой делегацией, но на эту встречу взял с собой только двух офицеров – генерала средних лет и довольно молодого полковника.
Как понимал ситуацию Матвей, турок хотел выслушать предварительный план. И после этого решить, кто именно запомнится Турции, как человек, спасший страну. Возможно, предварительно искупав ее в крови. Тут все зависело от того, что именно ему предложат здесь, в Крыму.
Этим человеком мог быть сам генерал. Или кто-то еще, кому он уступит эту роль. Возможно – этот самый молодой полковник.
Как ни крути - тяжелое решение.
История повторялась. Сколько их было в человеческой истории. Честолюбивых, горячих и решительных, молодых полковников, майоров… Насер, Хуссейн, Садат, Пиночет, Каддафи…