Из дневника.
Я решила, что мне стоит вести свои записи о жизни, чем я хуже Робинзона Крузо? Правда попугая у меня нет, но может ещё будет, кто его знает.
Учеба началась. Продлиться она должна была три месяца, из нас должны были сделать лётчиков третьего класса, управляющих самолётами самой легкой категории, которые подразделялись на разведывательные, связные, медицинские и ночные бомбардировщики.
Куда кто получит направление по окончании училища, покажет время, а пока нам дают общие базовые знания по специальности. Что понравилось лично мне, так это то, что от нас не требуют знаний механика, мы должны уметь устранить мелкие поломки вроде течи бензопровода, сменить свечи зажигания, соединить перебитые тросы управления. Наше основное дело, это научиться хорошо летать, а если самолёт сильно пострадал, и тем более сбит за линией фронта наша главная задача сводилась к быстрому его уничтожению, и выходу к своим.
Я наконец-то выяснила куда и в какое время я попала. Это другая реальность, схожая, но имеющая с нашей довольно сильные расхождения. На дворе стоит уже весна сорок второго, остальное примерно совпадает. Мы, пока умываясь кровью, хоть и медленно, но отступаем. О Расковой никто ничего не слышал, наверно потому что женские лётные школы были ещё до войны. Женских лётных полков в армии много. Как бомбардировочных, штурмовых, так и истребительных. Уж больно много наши ВВС потеряли в лётном составе в начале войны. Между прочим, что удивительно и приятно, среди женщин лётчиц уже насчитывается 12 героев Советского Союза. И вообще, штабы не жмутся на награды для геройски воюющих, это стимулирует людей. Чему ещё я удивилась, так это тому, что народ действительно уважает и не боится НКВД. Поняла я это после разговора с нашим особистом. Нет, он конечно пытался склонить меня к стукачеству, но в смысл оного был в выявлении мыслей народа не о власти, а поступков, которые могли нанести реальный вред. Так что жить тут, пожалуй, можно особо не опасаясь за себя, даже совершив ошибку.
Минул первый месяц учебы, и я не скажу, что мне он дался легко. Уставала очень. Нас одевшихся в юбки и шинели учили ходить строем, учили стрелять из нагана и ТТ, в результате чего я теперь могу попадать не только в ростовую мишень, а куда хочу. Мы выучили матчасть наших птичек, и теперь действительно можем что-то по мелочи починить в самолёте. С неделю назад, пока с крыльями без покрытия, мы начали осваивать рулёжку по полю. Как оказалось Алка прекрасно чувствует самолёт и может гонять на нём по лётному полю практически с закрытыми глазами. Я конечно тоже освоила это дело, но до неё мне ещё ой как далеко. Опаска заехать не туда куда хочется, пока есть.
Ходя половину дня в юбке и гимнастёрке, я постепенно привыкла к ношению женской формы. Чулки зараза приходится натягивать на штанины панталонов и закреплять тугущими резинками, иначе к вечеру на ляжках остаётся такой след, что сходит он только к утру. Как девки это терпят, я не понимаю. Спросить же про возможность купить себе пояс для чулок я пока боюсь, ибо на готовящихся ко сну курсантках я таковых не видела, а вдруг тут до такой вещи просто не додумались? Черт его знает.
Пережила первые женские дни. Это было что-то ужасное! Боли внизу живота, и ещё это кровотечение. Кошмар. Набралась наглости и пришла по этому поводу в медчасть. И опять была приятно удивлена. Как оказалось, тем, у кого при этом проявляются сильные проблемы, дозволяется побыть пару дней в особой палате. Охренеть! Никогда от свое бабки, заставшей конец нашей войны регулировщицей про такие вот плюшки для женского пола не слышала. А тут на тебе, в нас видят женщин. Что ни говори, а приятно.
Завтра начинаем пробные полёты с инструктором. На тренажёре, у меня довольно хорошо получается держать самолёт в балансе. С приборами, слава богу, которых мало, уже совсем не путаюсь, действия при выполнении манёвров отработала до автоматизма. Так что полёт должен всё пройти хорошо.
Ах да, самолёт не совсем похож на наш ПО-2, название такое же, а вот форма немного другая. Позади в кабине штурмана есть ручной пулёмёт. Да, и летать придётся утепляясь, кабины продуваются ветрами насквозь. Ничего привыкну.
Глава 4
Из дневника.
Скоро выпуск. Сама не представляла никогда, что летать это здорово. Выяснила, что при определённом налёте я могу подать рапорт о переучивании на другую ступень. Второй класс может выбрать штурмовики или бомбардировщики, а уж самый первый даёт право стать истребителем. И никаких особых там препятствий в виде слов, о нагрузках и что такие самолёты только для мужчин нет, что поражает. Ладно, там увидим, главное я уже почти пилот, с правом летать ночью, что прибавляет мне веса.
Ура! Ура! Я сдала выпускные полёты. С бомбометанием, дневные с ориентацией, полёт по маршруту. Были и ночные. Как то, задание найти в лесу костёр нужной конфигурации и сбрасывание груза. Завтра распределение. Алка комплексует, ей очень хочется попасть вместе со мной, но я сомневаюсь, что это получится. У неё не очень с бомбёжкой, а у меня отлично, так что её скорее всего направят в полк связи при каком ни будь штабе. Жаль будет расставаться. Хорошая она девка, хоть и слегка наивная.
И вот мы замерли в строю, а после речи начальника училища на трибуну вышел незнакомый капитан с тремя орденами красного знамени на груди. Он зачитывал клятву, а мы хором повторяли за ним слова присяги, я откровенно говоря, даже чуть дрожащим от волнения голосом. Что ни говори, а этому телу всего восемнадцать и эмоции перехлёстывают через край моей нервной системы. Уже завтра мы отправимся на войну!
Как думала, так и вышло. Алку отправили в Крым, будет летать на связном самолёте. До встречи подруга. Меня и ещё двух девочек распределили на центральный фронт в 128 полк ночных бомбардировщиков. Вот такие дела. Выдавая документы и аттестаты нас обрадовали, если поторопимся, то успеем на попутный Пс-84, что полетит в ту сторону с соседнего аэродрома в 18.00. Мы покидали наши вещь мешки в кузов машины, что обслуживает кухню и устроились на ящиках у кабины. Водителю начальство дало приказ по пути добросить нас к соседям. Я сразу натянула шинелку, не хотелось чтобы продуло, и навалившись на плечи болтающих девчонок, закемарила, изредка просыпаясь на ухабах.
Мы успели. Проверив наши документы, дежурный выделил нам молодого солдатика и тот провёл нас к самолёту. Тот оказался десантным, так что никаких пассажирских кресел в нем не оказалось. С нами летел какой-то полковник, и двое мужиков закутанных в плащ палатки. Светить формой они видимо не хотели, хотя в их начищенные сапоги можно было смотреться как в зеркало. Сидеть все три часа полёта на жестком сидении было как-то не камильфо, и я спросив разрешения у стрелка, разложила на почтовых мешках шинель, уютно устроилась положив под голову свой вещмешок. Мои же соседки снова принялись за разговоры, не обращая на шум от запустившихся двигателей.
Та-та-та-та-та. Разбудил меня треск выстрелов. Ё-маё! В нас что, стреляют? И точно, по крыше пробежала цепочка дырок, и насквозь прошив салон, пули скрылись в полу. Наш борт стрелок обмяк, и повис на ремнях.
– Девчата! – заорала я на своих. – Быстро снимаем стрелка, вы займитесь его перевязкой, а я попробую отстреливаться. Работаем!
Заняв место стрелка, я поняла, что пулемёт мне знаком. Отлично, а где тут кто? Вижу, немецкий истребитель, не торопясь, по пологой дуге, снова заходит к нам в хвост. Шалишь, мы снова зубастые. Пока он был ещё далеко, я наклонилась вниз и заорала на полковника, чтобы тот передал пилотам, мол пусть летят змейкой. Между тем немец приблизился и открыл огонь. А очереди-то его проходят то справа, то слева, не получается у него поймать нас в прицел. И вот когда он задрал нос, желая пойти на новый круг, я и нажала на курок. Длинная очередь моего трассера легла у него на пути, и он буквально напоролся на мои пули, которые прошлись по мессеру от носа до хвоста. Истребитель вдруг клюнул, и потеряв управление, резко пошёл вниз. До земли было немного, метров триста, но из кабины никто не вылез, похоже его пилот был убит или ранен. Ну и ладно. Умер Максим и хрен с ним. Я же начала искать второй истребитель, помню что не ходят немцы в одиночку. Где-то рядом в облаках есть второй. Я вертелась во все стороны, боясь пропустить момент атаки. Да вон же он гад. Мессер зашёл с боку чуть ниже и теперь пытается подловить нас думая, что я его не увижу. Ладно, подыграем. Я поменяла ленту, благо в прежней осталось десяток патронов, на хорошую очередь, но одну и развернув пулемёт к небу сделала вид, что слежу за небом по другую сторону. Немец решил слегка поднырнуть и взять нас в прицел чуть снизу, но я тут я резко развернула пулемёт и открыла огонь, не давая ему вынырнуть. Мессер напоролся на мой трассер и принял его в мотор. Тут мой пулемёт заклинило, перекос патрона. Хотя можно радоваться, немец плавно пройдя под нами с остановившимся винтом, аккуратно вмазался в сосны. Ух, можно снова начать дышать. Сейчас срочно разобраться с пулемётом и продолжить следить за небом. Снизу кто-то постучал по моему сапогу. Представляю, что он там снизу у меня под юбкой разглядел. Я посмотрела вниз, это оказался полковник. Он жестом показал мне, мол во, отлично всё вышло, я молодец.