Он приподнялся на локте и в свою очередь окинул комнату. Офигительно. Кстати, что там лежит у него под … бедром такое мягкое. Миньон взял это руку и вытащил на свет … Валины трусы, причем порванные. Он что, её ещё и изнасиловал? Или это в пылу страсти? Он стыдливо сунул их обратно под одеяло, и нежно коснулся Валиной щеки, стирая слёзы. Потом просунул руку ей под голову и охватив её за голые плечи и спину, просто прижал к себе.
– Валечка. Сейчас я тебе кое в чем признаюсь, а ты, это, постарайся сразу на меня не сердиться. Хорошо? Для начала я скажу тебе правду про свои чувства к тебе. Откровенно говоря, я влюбился в тебя почти сразу, но я куратор и потому считал, что будет нечестно предложить тебе стать моей женой сразу. Мне очень хотелось тебе сначала понравиться. И я ждал удобного момента. А через пару месяцев меня вызвал к себе Берия и приказал сделать выбор. Либо я, скажем прямо охмуряю тебя, и становлюсь твоим любовником или мужем, или он приставляет к тебе другого более смазливого парня, который тебя уже точно соблазнит. Погоди, помолчи. Я сказал ему, что ты мне очень нравишься, и я постараюсь стать тебе настоящим мужем. Это правда и действительность. Я даже купил кольцо, красную коробочку, а вот решиться попросить твоей руки я никак не решался. Ну не люби я тебя, я бы это предложение давно бы сделал. А я любил и потому тянул и тянул, находя разные причины не торопиться.
Миня погладил меня по голове, и поцеловав в оба глаза, продолжил исповедь.
– А вчера всё сложилось самым глупым образом. Там на ужине, ну ты же сама знаешь, Сталин любит напоить гостей, тебе пришлось выпить больше нормы. Это раз. Второе, я про это подумал только сейчас. Помнишь, бокалы для гостей, что нам преподнесли на отдельном подносе, обычно они всегда стоят на столе, и их наливают по мере надобности. А тут, возможно, нам обоим могли в вино кинуть и пару таблеток стимулирующих желание. Так что, когда нас с тобой привезли в гостиницу, мы с тобой скорее всего были не только здорово пьяны, но ещё и обуреваемы тягой друг к другу. И знаешь, почему это нам подстроили? Ты вот свой осмотр помнишь, так вот. Врач сказал Берии такую мысль, что ты вошла в тот женский период, когда тебе для уравновешивания психики обязательно нужны регулярные отношения с мужчиной. Вот так, не больше, не меньше. Ну, а кого бы к тебе стали подпускать, когда ты секрет высшего приоритета?
Валя промакнула слёзы пододеяльником, и стала слушать Миню дальше. А чего сейчас дёргаться, поздно! А так она хоть узнает, что собственно произошло.
– Ну и о вчерашнем вечере, вернее ночи. Мы приехали, это я ещё помню, настроение было вооо! Выпили ещё шампанского, и ты захотела танцевать, вон патефон так открытый так и стоит. А что было после, я Валь честно скажу, ничего не помню. Совсем! А ведь я хотел тебе сделать предложение руки и сердца. Ну, люблю я тебя, и мне плевать на твоё прошлое. Я люблю тебя сегодняшнюю! Очень люблю. И ты это … прости меня, за то, что было ночью. Лично я тоже видел это, ну совсем по-другому. Причем, после свадьбы. Так уж вышло. А?
Миня замолчал, а я взяла его руку подсунула её себе под голову, и прижавшись к его подмышке, с минуту молча обдумывала создавшееся положение.
– Ладно Минь, что случилось, того уже не вернуть. Этой ночью ты сделал из меня женщину. Хотела я этого или нет, это уже не важно. Любовь? Тут я тебе тоже отвечу честно, чувства страстной любви к тебе я пока, увы, не ощущаю. Уважение? Есть. Есть и дружеское расположение, возможно, что потом оно вполне может перейти в нечто большее. Это раз. А вот два. Хочу, не хочу, но пожениться, теперь нам с тобой всё таки, придётся. Тут есть две причины. Первая, уж очень мне не нравится, как упрямо ко мне в трусы лезут некоторые сдвинутые на сексе руководящие товарищи. Причем предлагая от прогулок на природу, до прямого одаривания меня скромной за сию уступку, чем либо не дешевым, что в будущем подразумевает тоже самое, о чем ты сейчас подумал. Кольцо же, которое ты пока носишь в своём кармане, причем честное кольцо, означающее мой статус жены, может помочь мне избежать такого. И есть третья причина, правда ещё только как возможный результат этой нашей проведённой вместе ночи. А ты не думал друг ситный, что будет, если ты сходу, уже заделал мне ребёнка? Матерью одиночкой оставаться мне как-то не светит. Так что сейчас умываемся, одеваемся и первым делом топаем с тобой в загс. Согласен? Если не согласен, то я тебя сейчас как встану, просто прибью. Тут, и сама.
Миня посмотрел своей невесте в глаза, поцеловал её в нос и улыбнувшись ответил. – Да любовь моя. Конечно я согласен стать твоим мужем.
Валя засмеялась и выскочила из постели, ни капли не стесняясь. Всё чего ей нужно было стесняться уже было, и оглянувшись на Миню скомандовала. – Так, поднимайся и допрыгивай до люстры. Без лифчика мне не обойтись, теперь мне ещё нужно будет искать в чемодане другие трусы. Эти были такие удобные, а ты их в клочья порвал. Дикарь.
Миня, как был голышом, встал, и допрыгнув до люстры достал ей занесённый высоко женский атрибут. – Получи жена. Слушай Валь, а вот так, обнаженной, ты вообще много красивее смотришься. Стоп, стоп, я не шучу, это действительно, правда. Смотри сама. Мой определитель женской красоты опять прямо зашкаливает.
– Минь, это конечно возбуждающее зрелище, но давай придержим лошадей. Уж больно резкий старт мы взяли. Дай привыкнуть. Всё у нас с тобой ещё будет. Теперь от возможности получать от тебя удовлетворение и хорошее настроение, отказываться уже глупо, но стоит делать это в нужное время, то есть не сегодня. Не торопись.
Они сходили в душ, привели себя в порядок и отправились на завтрак, вечером предстоял вылет в Свердловск, а до этого у них предстояло успеть сделать много дел, первым пунктом среди них теперь стало посещение загса … .
Глава 14
Незаметно за делами и заботами минули три года, за это время я и страна пережили много чего. Закончилась война, и день победы празднуется теперь третьего февраля 1945. Вроде и не большая разница, а приятно. Мы сделали бомбу. Свою бомбу, и более сильную, чем был «Малыш» у Америки. И даже закинули её радиоактивный муляж на пятачок у белого дома. В результате, у кое кого из власть имущих там, перестала кружиться голова от осознания своих успехов. Америка всё же бросила свою бомбу на Хиросиму, но Нагасаки не тронули. Так что пока в мире царит зыбкое равновесие. Я вступила в партию и меня выдвинули на пост главы управления украинского наркомата промышленности. Было трудно. Пришлось буквально выкорчевывать устаревшие методы руководства, вводить в ряды управленцев вышедших в отставку толковых людей от армии. А ещё … .
А ещё, я наконец залетела. Сколько не предохранялась, но всё таки это случилось. Миньон же свинтус такой, откровенно говоря страшно рад моему залёту. Ну конечно, муж давно хотевший детей, в последнее время всё пел мне, мол давай, тебе уже пора, двадцать пять стукнуло. И вот результат, я хожу с огромным животом, ем гудрон, яичную скорлупу и всякую гадость. Главное, что меня тянет не на огурцы или виноград, а скажем на мел. Слава богу, токсикоз есть, но слабо выраженный. Ходить уже тяжело, ноги к вечеру отекают, и вообще я превратилась в толстую праздничную индейку.
Миня, всё таки он настоящий муж, постоянно подходит и нет-нет поцелует и скажет или пошепчет мне на ушко, что я у него самая красивая жена на свете. Приятно. А месяцы между тем бегут и вот уже завтра-послезавтра должны проявиться признаки схваток.
Боже, как же мне страшно. Мне придётся прочувствовать все боли и ощущения, которые испытывает женщина при родах. Ужас. Я как-то на досуге вдруг вспомнила наконец кем я была, и откровенно говоря поразилась себе. Мамочка, а ведь я про себя как о мужчине, не думала, этак пожалуй, уже лет пять. Вообще. Все мои мысли были про работу, о доме, о муже. Как выглядеть красивее, о белье, туфлях, нарядах, прическе. А вот про прошлое ни одной мысли. Я переформатировалась в эту женскую ипостась, и мне в ней понравилось на столько, что я … забылась. Да-да, мне самой стало нравится быть женщиной, носить красивые платья, поражать мужчин интеллектом. Быть на виду. И вот пришла расплата.
И тут вдруг ниоткуда возникает вопрос. А хочу ли я иметь своих детей? Не усыновить или приютить, а именно родить самой для себя и мужа, Я покопалась в себе, и с ужасом поняла, нутром своим ощутила. Хочу! Сына или дочь. Всё равно кого. Даже обоих сразу. Выносить смогла, и родить тоже смогу. И какая разница, кто я, это будут мои дети. Мои. С остальным мы с мужем справимся. Жаль сидеть с ними дома долго не получится, место обязывает.
А Сталин тоже изменился, стал более жестким к себе. Произвёл вокруг себя громадную перестановку кадров, провел чистку в тюрьмах, вывел на руководящие должности, особенно на партийную работу, новых людей. Создал для всех идейный образ настоящего партийного работника, который первым делом должен думать о пользе для страны, при чем имея малое число привилегий, предоставляемыми ему по статусу государством, по сути своей оставаясь равным с простым человеком. Сейчас работает над новой конституцией, лишающей элитности человека руководителя на всех уровнях. Никаких центральных комитетов, никаких игр в демократию и выборы. Министерства, директора производств и всё. Партийная работа состоит в агитации масс личным примером. Никаких особых разделений на отдельные структуры по военной линии. Типа Гру, потом КГБ, или ФСБ. Есть и навсегда останется ГШО – государственный штаб обороны, имеющего единовластие над всем своими структурами, с правом замены любого человека. И над всеми стоит он, человек имеющий право вершить и решать. Как оказалось, сколько бы он не прикидывал и ни рисовал в голове структуру будущей власти, получалось, что нечто монархическое с должностью царя всё же быть должно, иначе спустя время опять начнётся анархия, и все потянут одеяло власти на себя.