Я уже прикинул, что радиус покрытия радара километров двенадцать, а значит, мехары будут здесь через три–пять минут.

Если пилоты, конечно, не задремали.

Поддав резко тяги, взмыл в воздух и, перейдя в горизонтальное положение, рванул от них на северо–северо восток по материку, постепенно набирая высоту.

Взмыв так высоко, что огней на земле не видно, попробовал выжать из Медведя максимум и вжал педали на полную! Перегрузка нарастает очень стремительно и болезненно, но, сжав зубы, терплю. Пока уже не замигало предупреждающе, высветив контур человечка. Похоже, машина чует и меня.

Чуть сбавил, но не сильно. Изучаю призрачные приборы, сопоставляя по возможности с ощущениями и восприятием окружающего. Цифр здесь нет, только геометрические фигуры в качестве пояснений высвечиваются. Язык мехара. К третьему курсу юнкер уже знает всё. И сейчас бы легко вычислил скорость полёта, высоту.

А я пытаюсь вычислить по очертаниям на радаре, где нахожусь. С собой у меня и бумажная карта Приморья, которую при случае можно и в кабине развернуть.

Убедившись, что погони нет, поворачиваю машину на восток, ориентируясь по компасу.

Время в кабине меха проносится, словно миг. Казалось, до рассвета ещё далеко, а вот он! Встречает меня солнце ослепительными лучами, озаряя белые облака.

Снижаюсь. Подо мной суша. Лес ковром, паутины речек и местами дорог.

Впереди уже виден синий морской горизонт.

И я снова ускоряюсь, но уже на высоте метров в пятьсот.

Только теперь всерьёз задумался о том, что с навигацией вообще не в ладах. А ещё придётся возвращаться.

На что очень надеюсь!

Вскоре несусь уже над морем, наблюдая за спокойной с виду водной гладью, встречая не частые крохотные корабли. Одинокие пароходы, рыбацкие лодки, малый сторожевой корабль с Андреевским флагом.

Спустя час лёту уже море сплошное без конца и края, что даже страшно. Будто мёртвое, до горизонта ни точечки. Поддав ускорения, рванул на всех парах, пока мгла не стала надвигаться внизу. Поначалу едва заметная дымка, но постепенно уплотняющаяся, пока уже не видно синего цвета под собой.

Приходится снижаться. Затаив дыхание, смотрю на радар. Красными точками должны отражаться оргалиды. Впереди показались первые японские островки, похожие на рифы. А следом возник из тумана, будто надвинулся высокий скалистый берег. И, кажется, что море здесь забушевало, с негодованием реагируя на незваного гостя. Бьются волны мощно, вода пенится. Ветер с воем доносит эхо, будто раскаты грома меня встречают. Сердце начинает долбить усиленно в тревоге.

Ведь я зашёл на территорию врага.

Холмы усыпаны зеленью под пасмурным небом. Даже через броню меха ощущаю кожей дикость, необузданность, первозданность.

Какие японцы, какие захваченные русские гарнизоны? Никого вообще.

Лечу на север вдоль по побережью. Высота триста метров.