Теодор не подвел. Утром на кухне Элен ждал пряный запах кофе, мешочек пшена и небольшой кувшин молока. А еще этот славный мужчина раздобыл небольшой металлический ковшик. Ручка у него была замотана проволокой, но свои функции ковшик выполнял отлично. Элен сварила в нем кашу, а потом, матерясь и спотыкаясь, понесла наверх, в башню. Агата съела почти целую тарелку, и это был хороший знак.

Потом девушка уснула, а Элен решительно отправилась разгребать комнаты прислуги и писать письмо сыну.

— Теодор, вот это все — на дрова, — командовала Мэррил, выкидывая из приглянувшейся спаленки старые стулья и какие-то тряпки. — И притащи мне шкаф поустойчивее. Кстати, что там с каталогом стройматериалов?

— Залетал на почту, оставил заявку, запросил еще образцы продукции, — отрапортовал мужчина, бодро оттаскивая сломанную мебель поближе к кухне.

— Отлично! Слушай, я тут видела кресло-качалку в одной из комнат на втором этаже. Можешь приспособить к нему колесики?

— Зачем?

— Агата поедет гулять.

— А ты уверена, что это безопасно?

— Нисколько. Но хуже все равно уже некуда. Слушай, к морю есть приличная дорога?

— Конечно. Целая аллея имеется. Старая, но раньше строили на совесть.

— Кресло по ней прокатить выйдет?

— Сдюжим.

— Вот и славно. Кстати, я перенесу Агаткину спальню сюда — но после ремонта. И проверь печку, ее вообще можно тут использовать?

— Слушаюсь, тааннет. С превеликим удовольствием.

Он вообще смотрел на Элен с обожанием и готов был помогать во всем, а Мэррил, в свою очередь, подумывала, а не затащить ли беднягу в койку. Хотя рановато, конечно. Надо сначала с текущими делами разобраться. Но в целом — идея ей нравилась. Если некоторые дамы в шестьдесят уже выходят на пенсию, то Элен считала, что у нее-то есть еще лет двадцать активной жизни, в том числе и половой. На молодых, она, конечно, не заглядывалась, рановато пока, но крепкого мужичка в возрасте пощупать была вполне не прочь. Тем более что в Эйлеране не то воздух другой, не то магический фон имелся, а чувствовать она себя начала намного здоровее. И сил прибавилось. Впрочем, это мог быть эффект нового мира. Хотя колени все равно болели.

Кресло они, конечно, нашли. И колесики тоже — за пару десятков лет Теодор знатно обжился в замке и натащил в свою каморку всякой ерунды. Колеса в его запасах тоже имелись — от старой коляски. И пока он привинчивал их к креслу, Элен поплелась по лестнице в башню.

Агата не спала — это был хороший знак. Она с тоской смотрела на море в свое большое окно и, кажется, плакала.

— Детка, что случилось? — переполошилась Элен. — Кто тебя обидел?

— Я сама себя обидела, — прошептала девушка. — Зачем я вообще полетела тогда к дяде Югору? Если бы я осталась в заповеднике, сейчас была бы нормальной.

— А те восемь детишек погибли бы, — пожала плечами Мэррил. — По-моему, неплохой обмен. Одна жизнь на восемь.