Ждал отца. Мучительно, с нетерпением. Когда наконец пришёл, то Витя не бросился ему на шею, как это бывало раньше, а спросил, насупясь, исподлобья: «Папа, ты вор?» Отец ничего отрицать не стал. Понял, что лучше сейчас уйти. После его ухода Витя взял молоток и переломал все игрушки, которые когда-либо дарил ему отец.
А потом жизнь опять внесла свои коррективы. Грянула перестройка. Прилавки мигом опустели. Если бы не отец, то с голоду померли бы. А потом прилавки, как по волшебству, наполнились, но с такими ценами, что даже подойти боязно. Опять-таки если бы не отец – с голоду померли бы.
Витя злился. Сперва подарки отца беспощадно выбрасывал. Мать каждый раз плакала, уговаривала. Наконец пришли к компромиссу. Витя ведь ещё несовершеннолетний, а Анатолий Иванович – всё-таки отец, а раз отец, то алименты платить должен. Витя, скрипя зубами, согласился. Правда, отцу уже больше не радовался. Да что там! Он даже здоровался с ним со злобным присвистом.
Так у Вити появилась цель. Вырваться! Уехать туда, где никто не знает о его позоре.
И вот прошло несколько лет с тех пор, как его при всем классе отхлестала по лицу молоденькая училка. Витя поступил туда, куда хотел, учился блестяще. Принимал участие во всех конференциях, писал статьи, доклады. Замаячила перспектива поехать по программе обмена в Америку. В общем, зацепки появились. А уж он-то ухватится! И вытащит. Себя. Мать. И Ингу. Ему сил на всех хватит.
Но жизнь вновь внесла свои коррективы.
Глава VI. Январь 1998 г. Славка
Два экзамена из пяти Славка провалил. По прочим получил слабенькие «трояки». Да и фиг с ними, с «трояками»! Что с «неудами» делать? Не сдаст – вылетит. А вылетит – придется возвращаться в Саяногорск, в дыру эту беспросветную. И что тогда? Прощай, столичная жизнь? Прощай, Инга?
Славка вдруг засуетился, словно только что понял, как сильно нужен ему Новосибирск, нужна Инга.
Быстро взял себя в руки. Пересдаст. Вот подготовится на каникулах и сдаст. Конечно же! Вот только родне не надо об этом говорить – съедят. Мать и так злится, что он без стипендии. Но разве это его вина? Учит, учит, учит, света белого не видит, а по предметам – одни «трояки». Это не его, не Славкина вина! Это вурдалаки-преподы кровушку сосут, на лапу требуют. Никак не иначе! А где бедному студенту денег взять? То-то и оно!
Пока шли экзамены, Ингу он фактически не видел. Оно и к лучшему! Уж Инга-то не поверит в вурдалаков-преподов. Вообще это её «учись, учись, учись» надоело хуже горькой редьки!
Но Инга сама во время сессии встречи с ним не искала, по телефону говорила как-то вяло. Славка даже забеспокоился: нет ли соперника в округе. Решил навести справки, поговорил с одногруппниками Инги. Те рассказали про «трояки» девушки. Славка даже злобно похихикал в ответ: вот к чему твоё «учись» приводит – ни к чему!
Впрочем, вскоре ему стало девушку по-человечески жалко. Бьётся, бьётся, как рыба об лед, а толку-то? Даже позвонил ей в день последнего экзамена, хотел посочувствовать. Но ответили, что Инга вернулась из университета с температурой и сейчас спит. Славка сказал что-то подобающее в таком случае, а сам даже обрадовался: заходить перед отъездом не нужно. «Позвоню из дома», – решил он, но так и не позвонил.
Саяногорск в этот приезд показался ему ещё даже большей дырой, чем обычно. А уж квартира родительская такую тоску нагнала, что выть захотелось! Нет, он не вернется сюда. Честно засунет учебники в зубы и будет зубрить материал с первого же дня!
С первого же дня приступить к зубрежке не удалось. Устал после поезда, устал от родителей, их бесконечного умиления, расспросов про Ингу, про университет, про Новосибирск.
На второй день пришли гости. Мать хвасталась сыном-студентом. Отец ей вторил. «Сами-то мы люди простые, – то и дело повторяли родители, – а вот Славочку в люди вывели, на ноги поставили. Женить пора». Гости поддакивали, мол, да, вырастили, да, женить пора. Кстати, тут на примете невеста есть! Но всяких там местных девиц мать тут же отмела, мол, у нас в Новосибирске уже есть, да получше ваших! «Да, Инга уж получше будет, – согласился Славка. – Кстати, надо ей позвонить. Спросить, как она себя чувствует и всё такое». Но так и не позвонил.
На третий день встречался с бывшими одноклассниками. Когда-то более или менее родной однообразный класс разбился на две части. Одни женились, некоторые даже обзавелись вечно хныкающими, описанными детишками и обрели единственную мечту: дожить до зарплаты. Другие заматерели. Крутили теперь толстенными золотыми цепями, ездили на крутых тачках и телок имели с такими ногами, словно они из одних ног состоят, а сверху головка прикручена для приличия.
Если с первыми Славка мгновенно заскучал, то со вторыми быстро нашёл общий язык. Посетовал на проблемы учебные, на тесноту у тётки, да и вообще. Одноклассники понимающе закивали, зацокали языками.
– Кстати, тут бабок можно срубить неплохо так, – сказал один из них.
– А что делать? – оживился Славка.