— Возможно, — ответил фон Вайнштейн. — Таким образом, у жуков было предостаточно времени, чтобы извлечь жидкость. Преступник даже дырки в черепе просверлил, чтобы жуки смогли дегидрировать мозг. — И он указал на высохший кусок, который до сих пор лежал на весах.

— Я понимаю, на что вы намекаете, — сказала Клара. — Обычно такое встречается в случае с пожилыми одинокими людьми, если они умирают, а трупы высыхают естественным способом, например когда тело находится возле батареи отопления и насекомые извлекают всю жидкость. Такие трупы не пахнут.

— Именно так, — произнес фон Вайнштейн и взглянул на Винтерфельда. — Помните случай с семидесятилетним алкоголиком в прошлом году?

Винтерфельд кивнул.

— Окно его комнаты, — продолжал доктор, — было открыто несколько месяцев, и это в разгар зимы, но никто ничего не заметил. Даже радио бубнило целыми днями, пока коммунальщики не отключили свет из-за того, что счета не оплачивались. Рента за квартиру шла дебиторской задолженностью и погашалась процентами с ценных бумаг, так что арендодатель ни о чем не подозревал, — сказал Винтерфельд. — Очень тихий жилец. Да и платит вовремя.

Клара осуждающе посмотрела на него.

— Тот жилец тоже любил животных, — сказал фон Вайнштейн словно в ответ на неудачную шутку Винтерфельда.

«В этом суть мужчин, — подумала Клара. — Женщины плачутся лучшей подруге, а мужчины пытаются скрасить ужас тупыми шутками».

— Голуби и другие птицы залетали в открытое окно, — продолжал патологоанатом. — Пол был полностью покрыт птичьим пометом. Вы знаете об этом?

Винтерфельд кивнул.

— Не особо привлекательное зрелище.

Фон Вайнштейн кивнул в ответ, похоже, радуясь дискомфорту Винтерфельда.

— И где-то в этом дерьме, грязи и мусоре лежало тело Манфреда Тима, исклеванное птицами. Он был полуголый. Пивные пробки, на которых он лежал, вросли в тело, как печати. Просто произведения Дэмьена Хёрста… — Он поджал губы. — Помните?

— Да, к сожалению. Но к чему вы клоните? — спросил Винтерфельд.

— Мумифицированию обычно предшествует не насильственная смерть, — ответил фон Вайнштейн. — Взять алкоголика… Он болен, одинок. Он умирает сам, без чьей-либо помощи. Тело объедает домашний любимец, а следы укусов выглядят как удары ножом. И нам приходится доказывать, что это не убийство. — Он снова постучал скальпелем по трупу. — Но эта женщина, Жасмин Петерс, очевидно, была красива. У нее были друзья, фотографии из отпуска, ее многие знали. Вдруг ее убивают. И кто-то — вероятно, убийца — хочет скрыть, что она мертва и лежит в квартире.

— Правильно, — сказал Винтерфельд. — Преступник сделал все, чтобы об убийстве никто не узнал. Он спустил у нее кровь, выпотрошил ее, оставил жуков и просверлил черепную коробку, чтобы они высосали всю жидкость из мозга, чтобы все высохло и не распространяло подозрительных запахов.

— Совершенно верно, — кивнул доктор.

Клара содрогнулась, подумав о первом отчете судмедэкспертов, которые прибыли в квартиру сразу после сыщиков. Большинство убийц планируют преступление долгое время, но этот преступник тщательно распланировал время и после этого. Он заклеил окна и двери герметиком, а у стен расставил емкости с водой, чтобы жуки каким-нибудь образом не переползли в квартиры соседей.

— Я понимаю, на что вы намекаете, — произнесла шокированная Клара. — Убийца не ограничился тем, что оставил тело лежать в квартире без запаха. Он должен был снова и снова возвращаться туда, чтобы взглянуть на останки.

— Именно так, — ответил доктор. — Очевидно, он собирал мертвых жуков и доливал в емкости воду.