– Волки, медведи, может… росомаха. Говорят, егеря встречали ее в Вуароне. – Ажен цинично ухмыльнулся или Лицо Ажена скривила циничная ухмылка. – Позвольте узнать, почему из всех дел вы решили задать мне вопрос о нападениях диких зверей?

– Мне немного непонятно, почему вы бездействуете. Выходит, суперинтенданту и губернатору все равно, что местных жителей поедают заживо в лесах? Или им не докладывают?

Ажен хмыкнул.

– Сразу видно, что вы работали в Лормоне. Ни в столице, ни в ее округе не встретишь дикого зверья. А вот у нас, в провинции, дела обстоят несколько иначе. – Он подался вперед. – Нападения животных на людей – обычное дело. Но мы не можем их игнорировать: если случаев будет слишком много, придется устроить облаву. Также всегда существует вероятность распространения бешенства. А вот этого совсем не хотелось бы допустить.

Эдриан внимательно выслушал старшего дознавателя, но так и не понял, что конкретно тот имел в виду.

– И?

– Это все статистика. К вышестоящим стоит обращаться, когда ситуация станет критичной. – Ажен указал пальцем на бумаги. – Восемь человек за три месяца. Это с начала лета… – Он поиграл пальцами, будто что-то считал в уме. – Две-три смерти в месяц. Обычное дело в Вуароне. А скотина… На нее все время имеет виды дикое зверье. Пару раз бывало, что ее резали свои же пастухи. На вашем месте я бы вообще не стал обращать внимание на такую мелочь. Крестьяне разберутся сами. Их проблемы суперинтенданта касаться не должны.

Старший дознаватель улыбнулся, явно довольный собой.

– А когда ситуация станет критичной? – Эдриан иронично улыбнулся. – Когда съедят ваших близких?

Ажен резко изменился в лице.

– Не утрируйте, месье, – процедил он. – Люди привыкли к подобного рода вещам. Смерть от дикого зверья здесь никого не пугает.

Эдриан хмыкнул. Он мог бы поспорить, что местным, особенно тем, кому приходится день ото дня преодолевать расстояния между селениями через лес, было бы не по душе стать жертвой стаи волков или медведя, но продолжать разговор не стал, так как не желал бесполезно тратить время.

Вскоре, после непродолжительной беседы о других делах, Ажен ушел. Эдриан отложил бумаги и поднялся, чтобы размяться. Он снова подумал о нападениях диких зверей, и у него возник закономерный вопрос.

«Получается, весной, когда звери особенно голодны после зимы, нападений не было? – Интендант посмотрел на улицу через окно. – Или в лесу действительно началась эпидемия бешенства? Тогда почему нападения происходят так скрытно? Почему нет ни одного свидетеля? А еще магическая гниль, о которой говорил Чин…»

Эдриан вновь захотел вызвать Ажена, но быстро передумал. Ничего толкового или нового старший дознаватель ему не скажет. Скорее всего, ограничится язвительным упреком или чем-нибудь в духе: «У нас, в провинции, свои порядки». Значит, лучше расспросить человека, сведущего в охоте и хорошо разбирающегося в здешних местах.

Интендант развернулся, и взгляд его упал на корешок папки, которую он привез с собой из столицы: дело Колетт де Лебон. Его затрясло так, будто он стоял на пороге величайшего открытия века.

– Нападения начались, когда в Вуарон приехала Колетт… – прошептал Эдриан, интуитивно ощущая, что между умершей девушкой и нападениями зверей есть связь.