— Бывает… Но дело не в этом, — сдержанно заметил смотрящий. — У тебя просто нет другого выхода. Пойми меня правильно. Это мы знаем о том, что Валентина была снайпером, а для всех она женщина, которая очень тебя любила. И вот получается такая история. Ты завел пассию на стороне, а Валентина стала для тебя обузой. И ты решил от нее избавиться. Заманил ее на крышу здания и пристрелил. Ствол твой, и на нем твои отпечатки. У тебя не будет ни одного оправдания. — Помолчав, добавил: — Святой будет свидетельствовать против тебя. Скажет, что видел, как ты нажимал на курок. Ему поверят… Все-таки он монах. А если соврал, то ничего страшного, замолит свой грех. На благое дело старается.

— Ты пойдешь на это? — с сомнением спросил Чертанов.

Помолчав, Владислав повернулся к Чертанову и твердо сказал:

— Безо всякого раздумья.

Сомневаться не приходилось. Лицо Чертанова болезненно дернулось.

— И не думай, что твои тебе помогут. Знаешь, убийство женщины — большой грех. Но даже это еще не все. Сидеть ты будешь в обычной зоне, вместе с блатными. А уж я позабочусь, чтобы твой срок не прошел безоблачно. Это в моей власти… Ты мне веришь? Вот и отлично!

— Это будет убийство, — неуверенно возразил Чертанов.

Метрах в десяти стояли три человека. Явно неспроста. Еще двое впереди — тоже наверняка из охраны. Едва Варяг остановился, как они остановились тоже, образовав вокруг Чертанова и Варяга нечто вроде круга.

— Убийство убийству рознь! — заметил Варяг. — В этом случае оно будет называться возмездием. Признайся, разве у тебя не возникало такой мысли?

— Меня будут искать.

— Вот этого опасаться не стоит, — уверенно заметил смотрящий. — Искать будут не тебя, а Сержанта. Ты будешь стрелять из его винтовки, на которой будут отпечатки его пальцев.

— А где он сам?

— Тебя это не должно волновать, — отмахнулся Варяг. — После того как выстрелишь, уходишь. А труп Сержанта, скажем, через пару дней обнаружат в каком-нибудь темном лесу грибники. Так что его финал будет выглядеть очень закономерно. Его устранение можно будет списать на заказчика, который захотел избавиться от свидетеля.

— Хорошо. Я согласен, — не без колебаний произнес Михаил.

Через небольшой проем в заборе Чертанов наблюдал за тем, как на пустыре показался красный «Мерседес». Стрелки показывали ровно семнадцать ноль-ноль. За час до этого подъехала еще одна машина, «Жигули» девяносто девятой модели. Сделав круг по пустырю, она укатила, высадив двух мужчин. «Разведчики», — догадался Чертанов. В одном из них Чертанов узнал Сосо.

Как только подъехал «Мерседес», оба разведчика подошли к машине и застыли около нее. Люди, разъезжающие в таких автомобилях, обычно не любят долго ждать, а потому в распоряжении Чертанова было всего лишь несколько минут.

Чертанов достал два патрона: один бронебойно-зажигательный, а другой с пулей со стальным сердечником. Вогнал в патронник. Объект должен сидеть за спиной водителя. Прицелившись, Михаил стал выжидать. За тонированным бронебойным стеклом не было видно, что происходит внутри. Скорее всего, объект сидит, удобно откинувшись в мягком кожаном кресле. В таком положении его не достать, а потому нужно, чтобы он посмотрел в окно. Вот тогда он получит свою порцию свинца.

— Ну, чего же он медлит? — с нетерпением прошептал Чертанов.

И в этот момент в дальнем конце пустыря раздался отчаянный вопль, который должен был пронять до нутра любого, кто его услышал. Этот спектакль был устроен для человека, сидящего в салоне. Он должен был приникнуть к стеклу, а дальше — дело техники и удачи. Пуля должна войти в стекло точно под углом девяносто градусов. Если и возможно отклонение, то лишь на незначительный градус, что никак не повлияет на результат.

Чертанов затаил дыхание и мягко потянул спусковой крючок. Несильный толчок в плечо, и бронебойная пуля, получив ускорение, устремилась в цель.