— Разумеется.

— Она у меня не сохранилась, — отвернулась Резеда. — Я ее сожгла сразу же после… того случая.

— Не верю, — не согласился Чертанов. — Эта записка для вас как память, вы не могли ее выбросить. Не заставляйте, чтобы я являлся к вам с ордером на обыск.

Девушка поднялась. Взяла со стола шкатулку и, открыв ее, вытащила сложенный вдвое лист бумаги.

— Вот, возьмите! — она протянула листок Чертанову.

Развернув листок, Чертанов прочитал: «Резеда, прости, что ухожу. Но поступить по-другому не получается. Что-то во мне очень сильно переменилось, и я ничего не могу с собой поделать. В Чечне я был личностью, хорошим стрелком, и там меня уважали. А на гражданке я постоянно испытываю несправедливость и обиду. Особенно неприятно быть обиженным любимой девушкой. Знаешь, я даже начал считать, сколько же раз она меня несправедливо обидела. Набралось шесть раз. Резеда, ты меня знаешь, я привык отвечать на оскорбления. Единственное, что я не могу сделать, так это причинить боль любимой девушке. Пускай в таком случае за это ответят другие. Своей жизнью. Шесть оскорблений — шесть человеческих жизней. Прощай, Резеда. И знай, что у меня никогда не было никого ближе и дороже, чем ты».

Чертанов аккуратно сложил записку.

— Извините, но я должен ее изъять.

— Я так и знала! — воскликнула девушка с нескрываемым ожесточением. — Разве на вас найдешь управу? Последнее готовы забрать.

— Напрасно вы так. Мы выполняем свою работу. Зачем вы говорили, что он стал шахидом? — укорил ее Чертанов.

— Потому что я ее ненавижу! Пусть же ей будет больно так же, как и мне! Пусть считает, что она любила совершенно другого человека, — неожиданно яростно выкрикнула девушка. — И пусть думает, что он не вспоминал о ней!

— Вы это о ком? — удивленно поднял Михаил глаза на девушку.

— О Луизе… Ведь он погиб именно из-за нее! Все приходят, спрашивают, что чувствовал Тимур. Но почему никто даже не поинтересуется, что творится на душе у меня?! — воскликнула она в отчаянии.

— Кто же еще приходит?

— Не так давно заглядывал даже мужчина, для которого Тимур стал донором.

Чертанов невольно похолодел.

— Ему около пятидесяти лет, плотного сложения, русые волосы? — быстро спросил он.

— Да, — удивленно кивнула девушка. — Так вы его тоже знаете?

— Знаю. Честно говоря, я даже удивлен, что вы остались в живых после этого разговора. — Девушка выглядела ошеломленной. — Если он придет к вам еще раз, не открывайте ему ни под каким предлогом. А лучше сразу звоните в милицию. Договорились?

— Хорошо, — тихо ответила Резеда, уже позабыв об изъятой записке.