– И что?

– Я напортачила. Слишком много выпила. – Мадлен смотрит на свой бокал, смеется и делает большой глоток. – Мясо подгорело. Меня подташнивало. Мы заказали доставку. Я думала, что все прошло нормально, но когда гости уехали… В тот вечер я напилась так, что боль почти не чувствовала, а вот наутро…

– Мадлен, что он сделал? – спрашиваю я.

Мадлен выдерживает паузу и делает глубокий вдох:

– Эдвин взял мою руку и гнул палец назад, пока он не сломался.

Я складываю ладони вместе, начисто забыв про стейк:

– Вы в больницу ездили? – Сохранять нейтральный тон очень сложно.

– Нет, Эдвин не разрешил. Думаю, палец сломался в нескольких местах, поэтому сейчас он кривой. Я пыталась его перевязывать, но он не выпрямлялся. Понимаете, почему мне неприятно говорить на эту тему?

– Да, понимаю. Послушайте, я прочла отчет психиатра, и в нем ничего подобного не упоминается. Ваши отношения с мужем описаны как типичные и нормальные.

– Он о таких вещах не спрашивал, а мне не хотелось ворошить прошлое, – поясняет Мадлен.

– Понимаю, как вам это трудно, но нам нужно знать все, Мадлен. Все. Вам придется побеседовать с психиатром еще раз и сообщить ему все эти факты.

– С тем я больше разговаривать не буду. Он мне не понравился, – говорит Мадлен.

– Хорошо. Мы подберем другого. Вы должны снова поговорить со специалистом, нравится вам он или нет. Дело слишком важное. Новые факты могут превратить преднамеренное убийство в непредумышленное и принципиально повлиять на исход дела.

Атмосфера неуловимо меняется, сопротивление, которое я прежде чувствовала, расходится волнами и исчезает. Мадлен вздыхает, словно ждала этого, словно я избавила ее от бремени. Легче становится и мне: нестандартное решение привести клиентку в ресторан и выпить с ней себя оправдало. Я подобрала ключик к делу.

– У нас есть время? – спрашивает Мадлен.

– Да, есть. Об этом не беспокойтесь. Время у нас точно есть. Давайте поедим, потом вы мне все расскажете. Я ваш рассказ запишу, и станет ясно, в какой мы ситуации.

– Ну, хорошо. Я и прежде не собиралась вводить его в заблуждение, но всей правды не говорила. Больше не буду мотать вам нервы. – Мадлен смеется, но снова невесело, потом начинает есть свой стейк, аккуратно разделывая мясо.

Бутылку красного мы допиваем, но больше ничего не заказываем и переключаемся на кофе. К концу встречи я исписываю несколько страниц блокнота и четко представляю, что делать дальше. Когда приносят счет, я оплачиваю его без колебаний: необходимый мне прорыв. Я провожаю Мадлен до станции метро Холборн и бреду по Кингзуэй с головой, гудящей от услышанного.

Патрик перезванивает мне в районе пяти:

– Что это еще за сообщение?