Все как-то испуганно притихли. Алан наклонился над кнехтом[19], разматывая швартовый конец, отданный от небольшого катера, притулившегося рядом со сходнями яхты. Я рванул вниз с мостика, пронесся по палубе, распихивая всех, кто попадался на пути, и прыжками, цепляясь за поручни, спустился по сходням. Но прежде, чем я оказался на причале, Алан уже прыгнул на борт катера, оттолкнулся от пирса и завел мотор. За кормой катера резко взбурлила вода; пространство между ним и берегом быстро увеличивалось. Отсутствие поблизости мало-мальски подходящей посудины для погони означало, что я его упустил.

— Джеймс! — раздался крик над моей головой. С верхней палубы «Геклы» свесился Чарли, размахивая рукой, в которой я разглядел УКВ-передатчик. — На катамаран!

От неожиданности я чуть не поскользнулся. Резко обернувшись, я увидел, что к берегу против ветра подходит «Секретное оружие». За штурвалом стоял Скотто; кто-то уже поднимал грот. Черт побери, подумал я, он, похоже, собирается протаранить причал! Но все мои мысли были сосредоточены на катере, который, вздымая белые буруны, уже удалился на целый кабельтов[20].

Левый борт «Оружия» был в пяти футах от причала. Это было довольно большое расстояние для прыжка, учитывая то состояние, в котором я находился после пребывания на мостике «Геклы», но я все-таки прыгнул на сетку между корпусами. Скотто приветствовал меня одобрительным возгласом и резко развернул катамаран. Парус хлопнул, забирая ветер, и мы начали удаляться от берега. Тяжело дыша, я пробрался на корму.

— Спасибо, — сказал я Скотто и занял место за штурвалом.

Катер прыгал на волнах, вздымая брызги в четверти мили от берега. Тот, кто управлял им, держал курс на узкий проход в западной оконечности Зубьев.

— Что случилось? — спросил Скотто.

— Один парень решил покататься, а мне надо его отловить, — отшутился я.

Скотто недоверчиво посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что считает неудачной шуткой попытку гоняться за мощным катером на парусном судне. Но я решил не обращать на это внимания. Я включил гидравлику, подбирая грот, и катамаран пошел быстрее, лихо разрезая волну. Катер маячил прямо по курсу, но движок у него был что надо, и он заметно опережал нас.

— Не догоним, — заметил Скотто. — Да еще с такой мачтой.

Лаг показывал восемнадцать узлов. В голове все еще гудело, и болело плечо. Но я твердил про себя: «Вперед!» Под тримараном со страшной скоростью проносилась бурлящая вода. Вперед!

И все-таки мы отставали.

Шальная волна ударила в корпус, обдав меня холодным душем брызг. Белый костюм местами промок и потемнел от воды.

— Включи УКВ, — сказал я Скотто. — Свяжись с полицией и скажи, что этот сукин сын на катере кое-что знает об аварии на судне Эда Бонифейса.

Скотто опять недоверчиво уставился на меня, но потом молча спустился вниз, и я услышал, как он настраивает передатчик.

— Начальник порта! Начальник порта! Говорит катамаран...

— Погоди, — прервал я его. Сердце гулко заколотилось под ребрами. Катер вдруг остановился, повернувшись к нам боком. Человек в кокпите поднялся и шагнул на корму, держа в руках что-то вроде багра.

— У него что-то случилось с винтом. Мы сами с ним справимся!

Белый корпус становился все ближе. От Пултни мы уже ушли мили на три; слева по борту виднелись скалы, напоминающие клыки каких-то гигантских животных, — Зубья, вокруг которых пенились волны. До них было около мили.

— Теперь он от нас не уйдет! — с азартом воскликнул Скотто. — Сейчас мы его сцапаем!