Покрутившись на месте, Танька удрученно кивнула:

- Так и есть. Ничего не видно из-за пурги этой! Что делать?

Я с ужасом поняла, что мы хорошо влипли. Щеки горели от мороза, я начинала замерзать, а снежная круговерть лишала нас возможности выбрать правильное направление.

- Если присядем отдыхать, то замерзнем, - сказала я, стараясь не терять надежды. - Пошли прямо, по-моему мы никуда не сворачивали и заимка за нашими спинами. Если пойдем вперед, то выйдем к деревне.

- Хотелось бы в это верить, - пробурчала Танька и мы пошли дальше.

Бежать, сил уже не было.

Когда прошло еще полчаса, я окончательно поняла, что мы идем не туда. Было страшно и если бы не замерзшее лицо, я точно скривилась бы и зарыдала от отчаяния.

- Посмотри! Там огонек! - воскликнула Танька, тыча рукавицей куда-то в сторону. - Точно!

Действительно, сквозь снежную пелену, что-то слабо светилось между деревьями.

Он манил нас как путеводная звезда, как маячок надежды, заставляя двигаться быстрее. Перспектива замерзнуть в лесу, все еще маячила перед нами.

Наконец появились первые очертания какого-то строения и мы с удивлением обнаружили хижину, в которой приветливо светилось окно.

- Что это? - прошептала Танька. - Кто может здесь жить?

- Не все ли равно? - мне хотелось лишь одного - отогреться. - Может охотничья.

- Наверное, - согласилась подруга и нерешительно постучала в дверь. - Есть кто?!

- Входите, - услышали мы мужской голос и переглянулись.

- Ну что? - шепнула я.

- Пойдем...

Мы опасливо приоткрыли дверь и вошли внутрь, чувствуя как тепло обволакивает наши замерзшие тела. В хижине была всего одна комната, в которой находилась большая печь, стол, лавка и старая, узкая кровать. На ней сидел странный мужчина, одетый в медвежью шкуру и смотрел на нас тяжелым взглядом из под нависших бровей.

- Добрый вечер, - поздоровалась я и мой голос прозвучал как-то по детски жалко. - Можно у вас до утра погреться?

- Можно, - ответил он, не прекращая буравить нас своими недобрыми глазами. - Грейтесь.