Смерив его убийственным взглядом, я смирилась с тем, что весь мой наряд, начиная от туфель и заканчивая корсетом, придется выкинуть. Ох, как же я ненавижу рынки!
Повсюду сновали люди. Они были просто везде, они наступали на ноги, они толкали, кричали, шли рядом, размашисто шлепая по привычной английской грязи и измазывая все вокруг. Было около двух часов, а рынок открывался засветло, потому многие продукты, лежащие в деревянных ящиках всем на обозрение, были уже откровенно несвежими. Путь к более-менее приличным торговым лавкам лежал через рыбный отдел.
— Какая дама! – воскликнула одна из женщин за прилавком. — Купите карася!
Меня едва не вырвало, когда она сунула мне под нос рыбину, пахшую тухлятиной.
— Тебе чего? Карась мой не по нраву?! – возмутилась она, уперев руки в бока. — Ишь ты нахалка!
Я решила не реагировать на эти провокации. Что взять с бедных женщин, которые с утра до ночи торчат на этом рынке, а в итоге получают лишь гроши?
Рошель и Элизабет, которых я взяла с собой, тоже не обращали на это внимания. Рошель по-прежнему была в черном платье, удивительно, как она не избавилась от него сразу после похорон.
В швейную лавку местные явно захаживали не часто. Здесь было множество текстиля, различных атласных лент, кружев, заготовок для шляп, булавкой, иголок, даже несколько швейных машинок. Среди всего этого великолепия сидела женщина лет шестидесяти и что-то неторопливо вязала, даже не обращая на нас внимания. Мы справились довольно быстро, отобрав самые лучшие товары. Райан отдал деньги, хотя владелице, похоже, было абсолютно все равно, заплатим мы или нет. Швейные машинки погрузили в экипаж, мы уже приготовились уйти, как вдруг дорогу нам перегородила немолодая дама. Лицо ее наполовину скрывала черная вуаль, она опиралась руками на деревянную лаковую трость, крепко сжимая ее пальцами в перстнях.
— Убийца.
Я так и застыла со свертком в руках.
3.3
— Убила моего сына и сбежала.
Решительно ничего не понимая, я стала судорожно вспоминать, чьих сыновей убивала, но ни одного мужчины с такой матерью вспомнить не могла. Обычно я собираю досье на свой "заказ". И как минимум ближайших родственников тоже изучаю, чтобы не было никаких эксцессов. Такую женщину я бы точно запомнила.
— А может это вы его убили? – послышалось за моей спиной. Я обернулась и увидела Рошель, лицо которой исказилось от злости. — Вы осыпали его проклятиями после нашей свадьбы, не помните?!
— Я бы никогда не тронула своего сына! Я бы скорее убила тебя, чем его, мерзкая потаскуха!
Девушку всю трясло от злости, я готова была поклясться, что если сейчас не вмешаюсь, она накинется на эту женщину и задушит ее собственными руками. Я тронула Рошель за плечо.
— А про тебя я тоже слышала, – продолжила старуха, на этот раз глядя на меня. Несмотря на вуаль, я видела презрение в ее глазах. — Открываешь какую-то забегаловку на костях! Тьфу!
Я улыбнулась в ответ.
— Это будет вовсе не забегаловка, а ателье, и я вас приглашаю!
Собственная неожиданная вежливость заставила меня саму изумиться, но я не показала виду. Будь мы наедине, эта старуха уже лежала бы бездыханная.