Шеффер посмотрел на меня так, словно вспомнил все ссоры в семье Наварров и не раз находился рядом со мной.
— Одно из двух. Когда в следующий раз будешь вспоминать о нем, Наварр, представь себе двенадцать или тринадцать миссис Гутьеррес в год, иногда и того хуже. И ты поймешь, что лучше пить, чем рассказывать об этом детям.
Мы вернулись к дому, к нам подошел патрульный полицейский, у которого стал почти нормальный цвет лица, и кисло сообщил мне, что готов ехать.
— А вы? — спросил я у Шеффера. — Вы верите в бога?
Он покачал головой.
— Я говорю с ними.
Я попытался выяснить, шутит ли он.
— С кем, с мертвецами?
Шеффер пожал плечами.
— Это позволяет мне сохранить рассудок и воспринимать их как людей. К тому же они отличная аудитория, слушают очень внимательно.
Я бросил взгляд на окно ванной комнаты миссис Гутьеррес.
— Тогда передайте, что я прощаюсь с ней.
— Я так и сделаю.
Шеффер повернулся, похлопал коронера по спине, и они, как старые друзья, вошли в бирюзовый домик.
Глава 56
Фонтан перед Белым Домом продолжали ремонтировать. Более того, у меня возникло впечатление, что процесс пошел в обратном направлении, стало видно еще больше труб, появились новые ямы и кучи земли на лужайке. Рабочие обедали, устроившись в тени дуба. Один из них улыбнулся, увидев меня, и поднял большой палец вверх, когда я подходил к входной двери.
Однако БиБи, узнавший меня, улыбаться не стал, впрочем, он пробурчал нечто похожее на приветствие и вызвал Эмери. Тот спустился вниз через две минуты и несколько раз потряс мою руку. Очевидно, получил новые указания относительно моих возможных визитов. Или просто сдался. Сегодня на Эмери был темно-красный галстук и рубашка оливкового цвета, по-прежнему слишком большого размера.
Мы сравнили наши раны на голове — синяки у него на лбу, оставшиеся после того, как Майя толкнула его на дверь, и мою распухшую челюсть — последствие удара ботинка Рыжего. Потом он рассказал мне про своих трех братьев, живущих в Западном Техасе, и сообщил, что по забавному стечению обстоятельств все они одновременно освобождены условно.
— Де-е-е-рьмо, — сказал он. — Джестин — тот, что живет в Эль-Пасо, представляешь, на прошлой неделе заработал две тысячи долларов на бое петухов. Ты можешь поверить в такое дерьмо? Оле Дин вернулся в Мидленд,[183] и теперь…
— Все это замечательно, — прервал я, пытаясь улыбнуться. — Мистер Уайт дома?