— Не помешает, — согласился я. — И даже, может быть, не такое уж небольшое.

— Вот как? Тогда честь имею пригласить.

Мы перешли улицу, зашли в бар. Народу там было довольно много, но бармен сразу вышел к нам из-за стойки, сам проводил нас к свободной выгородке.

Для меня он никогда этого не делал. Да и ни для кого другого при мне ни разу. А Кендал, смотрю, вроде принимает как должное. Я удивился — этому, да и тому, как перед ним чуть не заискивал доктор, — и, должно быть, как-то я это удивление проявил.

— Я прожил здесь лучшую часть жизни, мистер Бигелоу, — будто отвечая моим мыслям, заговорил Кендал. — Притом, не погрешая против истины, можно сказать, что и большую. Многие из этих людей на моих глазах выросли. У многих я был учителем в школе.

Бармен принес наш заказ — обоим по двойному скотчу. Кендал поболтал в стакане лед, медленно поднял взгляд на меня. В его глазах мерцали огоньки.

— Насчет Уинроя. Странно, да? Уж он-то лучше всех должен бы знать, что если вы действительно присланы убить его — я говорю, если…

— Не очень приятное предположение, — сказал я.

— Извините. Я не подумал. Ну, скажем тогда — некто. Какой прок тогда Уинрою от него избавляться? Тем самым он только откладывает неизбежное.

— Да? — удивился я. — Впрочем, навряд ли я в этих вещах много понимаю.

— Но это же элементарно! Если что, так они — я имею в виду его бывших сообщников — только еще больше разъярятся. Представьте, что будет, если службы, которые обязаны следить за исполнением законов, позволят злодею уйти безнаказанным по причине того, что наказать его трудно, а иметь с ним дело небезопасно. Это же будет хаос, мистер Бигелоу! Такого нельзя допускать.

Я поднял свой стакан и отпил.

— Наверное, вы правы, — сказал я. — Действительно хаос получится. Но преступник обычно все равно старается уйти от наказания. Может, он и знает, что ничего хорошего не выйдет, но стараться-то приходится! Не будет же он сидеть сложа руки.

— Да. Да, это тоже верно, — кивнул он. — Пока есть жизнь, есть надежда и так далее. Но Уинрой…

— Я… я только не пойму, какое все это имеет отношение ко мне, — сказал я. — Ну, то, что вы сейчас сказали. То есть, как я понял, по-вашему, он хотел навлечь на меня неприятности?

— По-моему? Да вам, поди, и самому это ясно!

— Почему? Нет. — Я отрицательно помотал головой. — Я подумал, что, может быть, доктор, типа… ну, как его…

— Вот скажите мне, мистер Бигелоу. Какая, по-вашему, была бы реакция доктора, если бы в вине оказался амитал? Каков был бы конечный результат развития событий?

Я молча на него уставился. Что тут думать? Господи, тут и думать нечего!

Он медленно кивнул.