– У нас в школе есть мальчик…

Варвара еле заметно кивнула.

– Он мне нравится…

Кивнула еще раз.

– Но он, как бы тебе это сказать…

Варвара приподняла подбородок, готовясь кивнуть еще раз.

– Мама!

Варвара обхватила свое лицо ладонями, локтями уперлась в стол. Теперь ее голова была зафиксирована, и она выжидающе смотрела на дочь.

– Так вот, – попыталась продолжить Полина, – он из параллельного класса, поэтому ты, может, его не помнишь. Точнее, он был в «А», потом же нас соединили, и мы теперь в одном, – уводила Полина маму в сторону от сути, потому что на самом деле еще не придумала, как ей сказать.

– Ну я же хожу на собрания… – снова, как будто оправдываясь, сказала Варвара.

Обе понимали, что говорят не о том. И обе уже, наверное, с большим удовольствием обсудили бы мамину предстоящую презентацию.

Полина говорила себе в тысячный раз – это все для нее, она ведь мама, она, наверное, хочет знать. Но все сильнее убеждалась в том, что делает это больше для него.

Мама послушно ждала.

– В общем, у него нет одной ноги.

Блин! Надо было сказать: «Есть одна», – ругала себя Полина. Это как стакан, который наполовину полон или наполовину пуст, в зависимости от твоего эмоционального восприятия мира – вспоминала Полина уроки самопознания в школе. Мария Константиновна говорила, что мыслить нужно по-зи-тив-но. При этом улыбалась как умалишенная. И Полина в точности повторила ее улыбку для мамы.

Варвара не улыбнулась в ответ, спросила:

– Вы встречаетесь?

– Вроде нет.

Обе помолчали.

– Как его зовут?