Огненный Шар (Глаз) над Старым Дубом по-прежнему следил за ними, стоило им оказаться в поле его зрения, если у него вообще было таковое. Кристина почувствовала себя истинным врагом этого мира. Им пришлось обогнуть приличный круг Потеряшек, потратив на это без малого минут сорок. Крис постоянно боязно поглядывала на Огненный Глаз, опасаясь, что тот снова решит на них напасть. Но, Слава Богу, этого не произошло. Оставив позади Потеряшек, они прошли Холм Обзора. Крис ощутила укол грусти и печали увидев под стеклянной гладью Озера верхушки городских домов. А потом они свернули на запад, где ещё издали Крис разглядела тёмный объятый туманом лес. Лес, в котором не было зелени, лишь старые коряги переплетались своими кривыми ветками. Лес, в котором Кристина повстречалась с Безликим, и он оставил на ней метку. Идти туда ей хотелось меньше всего. И почему путь к Пристанищу Ангелов пролегает через столь жуткое место? Разве не существует другой дороги? Скажем через Дом Зимы, например? Она уже собиралась спросить об этом Сеню, как почувствовала сильное жжение на тыльной стороне ладони.

– Ай! – вскрикнула она, прижав руку к груди.

– Осторожно, – сказал Сеня, но слишком поздно, – Здесь растёт ядовитый Тировик. – Он указал на большие жёлтые цветы, которые встречались им на пути довольно редко, взял её руку, оценил ожог и добавил. – Нужно смазать маслом Лендулы. – И он принялся искать нужное растение среди травы.

– Да, ладно. Не так уж и больно, – соврала Кристина, хотя боль была такая, что хотелось выть. Она подула на ожог; красная полоса от мизинца до кисти, которая уже начала преобразовываться в продолговатый волдырь. Потом потрясла рукой в воздухе, это принесло мимолётное чувство облегчения.

– Вот, нашёл! – Прибежал Сеня с кучкой каких-то подорожников. Он сразу взял её руку и просто выжал сок растения на ожог. На волдырь покапала зеленоватая жидкость. Но, чёрт побери, это сразу принесло чувство облегчения.

– Ну как? Полегчало?

– О, да. Спасибо, – она поцеловала его в губы. И они двинулись дальше. Спустя минут пятнадцать темный лес поглотил их.

В темном дремучем лесу, куда не проникал солнечный свет, а по земле стелился белый туман, стояла извечная прохлада. Всякие звуки отсутствовали и всё время казалось, что за каждым деревом кто-нибудь прячется.

– А что произошло в Доме Престарелых? – неожиданно спросил Сеня. Шли они, не торопясь, а идти было ещё очень долго.

– А? – не сразу сообразила она, – А-а, ты о Заброшке, – если бы её спросили об этом там, в человеческом мире, воспоминания бы сверкнули своей яркостью и чистотой, но здесь воспоминания были покрыты непроглядной пеленой. Она задумалась, потом сказала, – Мы были детьми. Лазали по всяким заброшенным местам. А эта стояла прямо в центре города, как говорится, далеко ходить не пришлось. – Она зависла на некоторое время, вспомнив мертвецов и монстра в подвале. Поёжилась и решила опустить момент с изнасилованием, – На нас напали мертвяки и ещё кто-то. Это они утащили Еву, – от воспоминания о Еве, у неё всё похолодело в груди. Она посмотрела на небо, словно могла её там увидеть. Но небо в этом месте всегда заволакивали тёмные грозовые тучи. – Мертвяки, – задумчиво повторила она, удивляясь самой себе, что до сих пор верит в это. – Ева сказала, что мы здесь потому что нарушили границу двух миров, – как загипнотизированная вымолвила она, поглядев на Сеню, сквозь Сеню, – А ты Сеня? Что случилось с тобой?

– Что? Что случилось со мной? – он неуверенно улыбнулся.

– Мы здесь не просто так. Нас что-то связывает, – произнесла она, чувствуя, что вот-вот узнает какую-то тайну, которая ловко ускользает от неё.

– Наверное это Андрей, – предположил он неуверенно.

– Нет. Что-то случилось до Андрея. Что с тобой случилось, Сеня? – спросила она прямо, понимая, что всё это началось давно, ещё в далёком-далёком детстве. Было ли дело в Голубой Сифре, из-за которой её хотят уничтожить все Создатели или нет, но всё что случалось в её жизни было неспроста. И Сеня тоже, как-то с этим связан.

Сеня надолго завис. Было видно, как тягучие мысли отражаются на его лице. Крис решила, что требует от него слишком многого. Может это больная рана, которую она зачем-то пытается вскрыть и решила больше его не спрашивать, если он решит впредь не поднимать эту тему. И что если они связаны и всё это началось очень давно? Что с того? Возможно это помогло бы им спастись…

– Мама всегда заставляла Андрея меня везде брать, – неожиданно Сеня сам заговорил. – В детстве я был домоседом, а маму это дико раздражало. Друзей у меня не было и гулять мне не с кем было, поэтому мне приходилось торчать с братом и его дружками. Естественно, его это бесило. Друзья постоянно подкалывали его, что он водится со мной, как нянечка. А он за это лупил меня, – Сеня усмехнулся, правда Крис не понимала, что в этом смешного, когда тебя бьют, – Но никогда по-настоящему.

– По-настоящему?

– По-настоящему никогда, разве что в тот день в баре, когда… – он не стал договаривать. Немного помолчал. Окружающие деревья, словно притаившиеся люди, подслушивали их разговор. Хруст ветвей под ногами разлетался эхом на далёкие расстояния. Выжженная почва словно дышала. У Крис появилось тошнотворное чувство, словно они шли по спине большого морского чудища.

– В тот день, Андрей вдруг предложил сыграть в одной заброшенной постройке. Четырёхэтажное кирпичное здание было огорожено мятым металл-профилем, но мы без труда туда проникли. Конечно я не сразу понял, что он всего лишь хотел от меня отделаться. У него тогда появилась новая подружка. Он предложил поиграть в прятки, мол ты голишь, а мы прячемся. Мне тогда лет восемь было и конечно же я согласился. Кто откажется играть в прятки?

Крис шла и слушала, а по её коже галопом бегали мурашки.