Журналист, смуглый, юркий, привычный к общению с людьми разного сорта, в том числе, с сильными мира сего, на своем месте тоже чувствовал себя Богом. Он брал интервью у самого Президента и у премьер-министра, он на «ты» с поп-звездами, художниками и поэтами. А сейчас в его коллекцию знаменитостей войдет и этот забавный человечек. Некоторые, с кем журналист уже побеседовал об ученом, называли его гением.
«Что-то поразвелось их, этих гениев, — скептически думал журналист, — сегодня гений, а завтра лопнувший пузырь».
Но он привык думать одно, а говорить другое.
— Господин Дионов, — обратился он со своей превосходно поставленной улыбкой, — через 20 минут миллионы людей станут свидетелями грандиозного эксперимента, автором которого являетесь вы. Расскажите нам, в чем суть вашего изобретения и что это сулит человечеству.
— Все это просто, — живо откликнулся ученый. — Мы научились пересаживать души.
Журналист умело изобразил крайнее удивление:
— То есть…
— То есть мы научились отделять от тела энергетическое ядро человека, улавливать его, а затем перемещать в подходящий объект.
— «Энергетическое ядро» — это… душа?..
— Да, в просторечии это так и называется.
— Вы хотите сказать, что, как господь Бог, можете командовать душами?
— Да!
— И что нам, людям, это даст? Бессмертие? — журналист был доволен: должно получиться неплохое шоу.
- И бессмертие тоже, — все так же живо и даже весело ответил ученый. — Но сейчас-то мы увидим казнь.
Приговоренный сидел в своей камере. Ему было страшно. Может быть, за ним уже идут… Сейчас, сию минуту, может открыться дверь… Руки становились влажными, и сердце больным комком поднималось к горлу. Если бы можно было разбить голову о стену, чтобы не мучиться ожиданием! Но стены камеры были мягкими. Их голубой цвет доводил приговоренного до исступления. Он то молился Богу, то смеялся над молитвами, гримасничая и понося Всевышнего, и начинал торговаться с Дьяволом, до безумия зримо представляя себе его рогатую волосатую морду. И в то же время он понимал, что душа его давно отдана Дьяволу, и тогда приговоренный вновь начинал глумиться над Богом.
Память опять и опять рисовала перед ним задушенную им девчушку. Но разве он виноват? Таких, как она, надо душить с рождения.
Девочке было пять лет. Она шла, прижимая к себе полосатого котенка и вместе с ним подол платья, который неловко зацепила. Белые трусики были косо надеты, их серединка ушла вбок, открывая то, что должна была закрывать.
«Сама одевалась, без мамы», — подумал тогда он.
Более бесстыдного и возбуждающего зрелища он не видел. Почему Бог это допустил? Девчонка стала его болезнью. Целый месяц он караулил ее, заговаривал, улыбался, познакомился с ее матерью. Строил из себя «хорошего дядю».
Ему легко удалось заманить девчонку в подвал. Там, сказал он, живут белые мышки, целая семья, и у них свой домик…