— Вы можете точно так же попросить меня замолчать, если то, что я говорю, вам не нужно.

— Да ладно, говори уж, - пожала плечами Кара. Хоть ей и не были приятны все эти намеки на ее неопытность, однако зерно истины в них было. - О чем еще мне нужно знать? В принципе, я поняла, что и зачем ты советуешь делать. И, пожалуй, это толково.

— Если толково, то прямо сейчас начинайте тренировать благожелательный и наивный взгляд. Заодно и мне станет менее… жутко.

Девушка вопросительно посмотрела на Чара. Он выглядел вполне серьезным и даже не улыбался.

— Ну… хорошо, - она опять посмотрелась в зеркало. Вспомнила лицо дочери алькальда, широко распахнула глаза и изобразила идиотскую улыбку. Скорчила страшную мордочку, поджала губы, еще раз распахнула глаза, быстро заморгала и опять улыбнулась.

— Поменьше разума во взгляде, - посоветовал Чар. - Улыбка почти хорошо, но глаза все портят. Расслабьтесь, подумайте о ромашках.

— О каких ромашках? - растерялась Кара.

— Вот! Стоп, не меняйте выражение, смотрите в зеркальце.

Девушка посмотрела на свое отражение. Инквизиторский взгляд пропал, в глазах появилась легкая растерянность.

— Теперь добавляем улыбку… Нет, не эту… И не эту… И не надо так скалиться, вы ж не в бой сейчас идете. Побольше доброты и чуткости. Представьте, что они у вас есть.

— Чар! - разозлилась Кара.

— Прошу прощения, сеньорита. Только вы опять испортили взгляд. Верните его на место и продолжим. Представьте себе, что у вас на коленях маленький щенок…

Тяжело вздохнув, Кара изобразила растерянность, потом честно представила себе щенка на коленях, потом ей стало скучно и мысли вернулись к письму, а от него - к поставленной крестным задаче.

— Все хорошо, сеньорита, почти идеально, вот только теперь опять многовато мыслей, вы попроще лицо сделайте, попроще… - бесцеремонно прервал ее размышления слуга. - Забудьте о том, кто ваш крестный и о том, зачем именно вы едете в Кассарийское урочище, вспомните, скажем, сто одиннадцатый псалом. И твердите его по кругу.

Кара сначала хотела возмутиться, но потом решила, что в чем-то Чар все же прав. Еле вспомнив нужный псалом, начала твердить его по кругу. Стало скучно. Глаза заволокло пеленой сна.

— А теперь быстро зеркало к лицу. Вот! Почти идеально, только еще немного над улыбкой поработать. Уж больно вид сонный.

— Все. На сегодня хватит, - Кара убрала зеркало в сумку. - Я все поняла. Если с погодой повезет, завтра буду твердить этот сто одиннадцатый псалом и изображать… Кстати, а кого мне изображать?

— Ну, поскольку служанка, согласно легенде, у вас была, придется изображать деревенскую благородную сеньориту. Дочь идальго.

— То есть, меня?

— Вас, но не совсем, - Чар вновь занялся своим мечом, хотя, по мнению Кары, он и так выглядел чуть ли не лучше, чем все мечи, которые она когда-либо видела - ни пятнышка ржавчины, ни грязи, ни даже сколько-нибудь существенной царапины. - Вас, но только дочь идальго, а не крестную дочь монсеньора. Вспомните вашу соседку.