Зеков в бараки так и не загнали. Длинной колонной их повели на работы: в, стоящий в пяти километрах от лагеря, строго охраняемый объект...
Огромный периметр таинственной стройки был равномерно обнесен караульными вышками... Толстый хобот "максима" смотрел в центр объекта - политрук был упрямо уверен, что всех бед нужно ждать только оттуда...
Разъяренный от случившегося ЧП карликообразный Фикс петухом наскакивал на колонну заключенных:
- Перестрелять бы вас, дерьмо ходячее!!! Идти ровнее! Шаг вправо - шаг влево рассматривается как попытка к бегству! - вскоре удаляющаяся колонна унесла с собою негодующие вопли и, исчезла из поля зрения...
Прибыв на место, вертухаи быстро разобрали зеков на рабочие группы, и неповоротливый механизм рабовладельческого строя стал медленно набирать обороты...
Мойша Бриль махал киркой, и мелкие осколки разлетались вокруг него, усыпая снег равномерным кругом. Не поднимая головы, он обречено дробил большой камень, стараясь придать ему овальную форму.
Мойша выпрямился, чтобы оглядеть результаты своего труда, и в это мгновение почувствовал жесткий тычок.
- Что, жидовская морда, отдыхать собрался? - рядом, оскалившись, выросла фигура Щерба, - сегодня с тебя полторы нормы, понял сука? ... Гвоздь передал, что если не сделаешь - тебе хана!
Не собираясь слышать возражений, гонец вихляющей походкой поперся к другим каторжанам...
Растерянный Мойша стоял в центре серого от осколков круга, и только белесые следы от ступней Щербы слегка портили строгую геометрию...
Весьма немаловажное лицо - нарядчик, по кличке Гвоздь, через "придурков"[3] за каких то полчаса распределил работы, переложив трудовые нормы своих дружков, на плечи безропотных зеков. У Гвоздя уже свербило с утра, где-то в области подмышек. Он знал что Крест - его вечный враг, - под которым он прогибался долгие годы, поддался в бега. Хорошее место пустым не бывает, и свой шанс нарядчик упускать не собирался...
Шконка[4] Креста была отгорожена от других одним единственным на весь барак полосатым одеялом, подчеркивая ранг ее бывшего хозяина. И хотя до бетонного пола от окна громоздился сталагмит из талой воды, это почетное место Крест не менял никогда...
Гвоздь подошел и резко рванул ненавистный полог. Намереваясь занять законное место, он прыгнул через шконку, но вдруг почувствовал, как земляной пол ушел из под ног. В глазах неприятно брызнуло электрическим светом, и основание сталагмита резко надвинулось на его глаза. Веки инстинктивно захлопнулись...
Откуда-то сверху на повергнутого Гвоздя водопадом упал голос:
- Куда торопишься?
Разлепив быстро заплывающий глаз, Гвоздь увидел ноги обутые в грубую кирзу. Над сапогами и черными ватными брюками громоздился рваный бушлат, из которого торчало небритое лицо Егора Копейкина
- Тю, Червонец, а я то думал? - Гвоздь с трудом перевел костлявое тело в вертикальное положение. - Чай, Креста и в живых то нет?! Пора бы и власть сменить!
- Покуда не ясно, что с Крестом - место никто не займет! Потом сходняком порешим, кому править...
- А это ты видел! - Гвоздь похабно махнул пятерней между своих ног.
Пригнув спину, он решительно растопырил пальцы и попер, словно бык, на Копейкина. Невероятно быстро пространство вокруг противоборствующих расширилось, и две черных тени медленно закружили по кругу...