— Это я в книге вычитала, из турецкой жизни. «Птичка певчая» называется. Так вот там, как только главная героиня закончила школу, ее тут же все, кроме родственников, естественно, стали звать ханум-эфенди. Мне понравилось. А про байяну там вообще ничего не говорилось. Правда, дело было почти сто лет назад…
— И с тех пор кое-что могло измениться, — подхватил Алексей. — Но теперь берегитесь: вас приметили и на улице проходу не дадут.
— Прямо счас! — фыркнула я. — Полдня сегодня по Кемеру болталась, никакого ажиотажа мое появление, прямо скажу, не вызвало.
— Жарко было. Люди делами занимались. А теперь присмотрятся и…
— И что, завалят меня букетами и драгоценностями? — саркастически осведомилась я.
— Насчет букетов я бы на вашем месте не обольщался. Тут вокруг столько цветов растет, что дарить живые никому в голову не приходит. А драгоценности — почему нет? Тем более что серебро здесь стоит сущие копейки. Если поторговаться, конечно.
— Вот чего не умею — того не умею, — вздохнула я. — Как-то не мое это. Всегда плачу столько, сколько запрашивают.
— Оставьте это для больших магазинов, — посоветовал Алексей. — Там это действительно не принято. А в маленьких магазинчиках, тем более — в лавочках, тем более — на открытом воздухе вы просто обязаны торговаться. Тут такой местный обычай, они никакого кайфа не получают, если с ними не торгуются.
— Одно слово — турки, — подытожила я. — Смотрите, нам что-то несут, по-моему. Довольно впечатляющее сооружение.
— Это нам несут фондю. А это блюдо требует внимания и некоторой ловкости рук, так что не расслабляйтесь, но и не пугайтесь особенно. Делайте, как я, и все будет в порядке. Сразу все пугаются, потом привыкают.
Вот тут он был совершенно прав, насчет первоначального испуга. Такую штуковину я видела первый раз в жизни, даже в кино не доводилось. Большой горшок с кипящим маслом, под ним — огонь, самый настоящий, а в добавление к этому — несколько тарелок с кусочками разного мяса, мелко-мелко нарезанного. Все это великолепие предлагалось цеплять на специальную двузубую вилку и окунать в кипящее масло. Через пару минут порция готова к употреблению. В общем, конечно, не еда, а какой-то цирковой аттракцион.
— Что будете на десерт? — поинтересовался официант, очень вовремя появившийся возле столика. — Сладости, кофе, мороженое?
— Кофе обязательно, — сказала я. — После такой трапезы надо взбодриться. А насчет остального… ну, только не сладкое.
— Мы подумаем, — сказал Алексей, — займитесь пока кофе. А у меня для вас сюрприз, Вика. Пока вы там отплясывали, я тут немного подсуетился.
Он приподнял салфетку возле своего прибора и я увидела… пару кастаньет. Самых что ни на есть настоящих. Где он их тут достал, да еще не вставая с места, ума не приложу.
— Здесь все можно получить, страна такая, — прочел мои мысли Алексей. — Так как насчет обещанного фламенко? Музыка будет соответствующая, это я вам обещаю. А на этих условиях вы мне обещали показать танец.
Я растерянно мигала глазами. Вот что значит расслабилась и потеряла бдительность. С другой стороны, новую русскую пословицу «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», пока, по-моему, никто не отменял. А поскольку у меня было такое чувство, что более лирические отношения со мной в планы Алексея не входят (пока, во всяком случае), то наверное нужно все-таки попробовать. Не канкан же он просит станцевать, а просто исполнить очень хорошо знакомое мне действие. Что-то вроде гимнастического упражнения.
— Назвался груздем, не говори, что не дюж, — вздохнула я. — Что ж, давайте эту вашу соответствующую музыку, а я постараюсь ей соответствовать. Кофе потом выпью.
Алексей обернулся к оркестру и сделал какой-то неуловимый знак. Очередное восточное благозвучие закончилось и я услышала первые такты именно той мелодии, под которую несколько месяцев плясала в женском клубе в Москве. Ну, что ж, трус не пьет шампанского (или, в данном случае, кофе), а обещания надо выполнять.
Конечно, свою роль сыграли и два бокала вина. Опьянения я не чувствовала, но вот ощущение «море по колено» — это, пожалуй, присутствовало. Так что я отмахнулась от мысли, что на меня будут смотреть не товарки по классу танца и даже не преподаватель, а совершенно посторонние люди, решительно взяла у Алексея кастаньеты и направилась в середину танцплощадки, где народ явно не совсем понимал, что происходит.