CREDITUM XXVII

Она боялась пошелохнуться, всё еще не веря собственному счастью. Сидела тихонечко-тихонечко, заняв единственный в комнатке стул, и даже дышать старалась потише. Хороший все-таки человек этот Илья. Не бросил. Она словно знала, что так и будет. Не оставил на улице. Нет, она могла и сама за гостиницу рассчитаться, но он решил иначе, и за это ему еще одно спасибо.

Варвара была очень рада, что нашла его. После происшествия в столовой и погони, закончившейся так трагично, она бы отдала всё на свете, даже фамильную ценность, лишь бы рядом был кто-то надежный и уверенный в себе.

Сейчас она будто прозрела. Кожей чувствовала, как город смотрит на нее, дикарку из леса. Какими влажными осоловелыми глазами провожал их дядька на первом этаже, что выдавал ключи и забирал деньги. Какими взглядами оценивали встреченные постояльцы – все, как один, чумазые и в грязной рабочей одежде. Как вокруг сгущалось что-то серое, пепельное, тревожное. Как вообще она могла подумать, что выживет в этом ужасном месте?

Илья, казалось, вообще не обращал внимания на девушку. Почти не разговаривал, даже не позволил помочь, когда та попыталась обработать рану на виске. Варвара всё же успела прикоснуться к ссадине, так что была спокойна за ее скорое заживление. Но промыл рубец и сбрызнул его медикаментами Илья сам.

Сидя на кровати, сейчас он молча ковырялся в своем рюкзаке, ни о чем не спрашивая и даже не думая начинать разговор. Отложил поклажу в угол, принялся возиться с кроватью. Снял матрас, зачем-то отложив в угол, бросил сверху спальный мешок. Одеяло и подушку вернул на панцирную сетку, педантично заправив. Места для матраса между кроватью и стеной едва хватило, но Илья остался доволен. Оглядел комнатушку, скользнув по Варе невидящим взглядом, и завалился на лежанку, даже не снимая высоких ботинок.

Комната, и правда, была крохотной. Но это лучше, чем ночевать в общем номере на шестнадцать человек, где половина мест занята топчанами, а половина – гамаками под потолком. Тут хоть и тесно, но всё свое, позволяющее отгородиться от мира тонкой фанерной дверкой. Шкафчик, стул, кровать, умывальник в углу – впервые после своего рождения Варя находилась где-то, кроме родной избы, и это пугало и околдовывало одновременно.

Вебер, казалось, дремал. Глаза закрыты, дыхание размеренное, но Варвара точно знала, что он бодрствует. Она видела, что мужчину переполняли самые разные, чаще неприятные и тревожные мысли, и не собиралась ему мешать. Благодарность, которую испытывала девушка, пока не находила достойного эквивалента для расплаты. Правда, к чувствам примешивалось что-то еще, доселе незнакомое, запретное, но Варя заставляла себя не думать о порочном…

Мальчишка, конечно, тоже внес свою лепту в ее спасение. Добрый такой, хороший, хоть и надломленный жизнью. Он ведь на самом деле готов был для нее на многое. Защищать, опекать, помогать. Появился из ниоткуда, но в этой жизни ничего не случается просто так.

Он так смешно уговаривал ее не ходить с Ильей. А еще Варвара впервые видела, чтобы человек излучал такой цвет – ярко-оранжевый, пульсирующий. Что-то подобное исходило в свое время от Любавы, когда бабушка с теплотой рассуждала о внучке или о покойной дочери. Но такого яркого, свежего и искристого потока Варя еще не встречала ни разу.

Может быть, действительно стоило пойти с ним? При воспоминании о недавней стычке девушка леденела, сжималась в комок, снова и снова убеждая себя, что всё позади. Сладкие мысли об оранжевом, запретном и теплом меркли, уступая место страху.

Осторожно, чтобы не нарушить условное уединение Ильи, Варя встала, обогнула кровать. Медленно, чтобы проклятые пружины скрипели как можно тише, прилегла на бочок поверх одеяла. Лежала спиной к мужчине, лицом к двери, ощущая накатывающую волнами усталость. Уже очень давно она не спала на кровати. Уже очень давно не оказывалась в безопасном месте, с крышей над головой и надежным человеком рядом.

Слезы побежали по щеке, скатывались с переносицы, крохотными кляксами пятная застиранную наволочку. Плакала бесшумно, чтобы ни за что не услышал Илья, но каждая вторая слезинка была слезинкой благодарности и счастья. Это хорошо, это правильно, это очищает… Незаметно для себя, успокоившись, Варвара провалилась в сон.

Высокий белоснежный купол, потолка которого не разглядеть из-за ослепительного света… Ряды молчаливых фигур, уходящих куда-то вдаль… Варвара почти не удивилась, вернувшись в знакомый кошмар. И ведь страшного ничего не было – ни злобных существ, выползающих из темноты, ни огромной высоты, с которой норовишь ухнуть вниз. Но всё равно сон сопровождало ощущение чего-то недоброго, неправильного, словно полезную и правильную вещь применяют для чего-то дурного. Словно лопатой, служившей для уборки снега, бьют по лицу бандита-людоеда…

Ноги сами несли девушку между рядами безликих фигур. Она по привычке осматривалась, пытаясь рассмотреть хоть одно лицо или элемент одежды, но тщетно. Прислушивалась к тишине, вдыхала чистый стерильный воздух, в котором будто чего-то не хватало. А затем, как было всегда, так и не успела подготовиться к тому, что за ее запястье ухватилась крохотная рука, сжимая крепко-крепко. Варя вздрогнула и распахнула зеленые глаза, не сразу сообразив, где находится.