Кстати, темнота упала на землю, как мешок на голову, едва скрылось солнце. Вообще такие вещи обычно происходят на Юге, на Севере я такого не видал, но тут ведь не наш мир, может, так и надо. Нет, темноты класса «хоть глаз коли» тоже не было – вскарабкавшаяся на небо луна давала достаточно света для того, чтобы видеть Нокса, темной глыбой вышагивающего впереди, но вот чтобы травинку углядеть…

Мне очень хотелось спросить, с каких это кренделей эльф проявлял и проявляет ко мне такую трогательную заботу, но спросил я другое:

– Мюрат, а расскажи мне о Севере. Как оно тут, что надо знать, куда стоит сходить.

– А гайд почитать? – хмыкнул Мюрат. – Экая ты ленища!

– Ну гайд – это гайд, а ветеран-профи – это таки ветеран-профи, – польстил я немного Мюрату.

– Ну ладно, слушай, – и эльф начал мне рассказывать, что тут, на Севере, происходит.

Север, как выяснилось, – это совершенно обособленная локация. Если остальные три стороны света Раттермарка худо-бедно похожи какими-то общими принципами существования, то Север предъявляет к игроку свои собственные, индивидуальные требования.

На Востоке, Западе и Юге понятие зарабатывания игроком репутации у неигровых персонажей является весьма относительным, она, репутация, там толком ни на что не влияет, так, по мелочам. Иногда, правда, для некоторых квестов жизненно нужна, но это уже совсем другая история.

– Ну не скажи. Не только для квестов, – перебил я Мюрата в этом месте. – А плавание по Крисне? Без репутации такие деньжищи надо выкладывать!

– И что? – возразил Мюрат. – Деньги можно заработать, или, на худой конец, пешком пойти. А тут без репутации ты в иной бург даже и не войдешь – стража тебя не пустит и все. Не нужен ты в бурге – и шабаш. И ты это, давай не перебивай меня. Слушай да мотай на ус. Нет усов? Тогда мотай на уши, вырастут усы – перемотаешь.

Нокс тем временем впереди пришиб еще трех волков, Мюрат крикнул ему:

– Экий ты живодер, Гринписа на тебя нет, – и продолжил свой рассказ.

Репутацию у северян заработать было непросто, но вполне реально. Можно было идти обычным классическим путем – выполняя квесты и овладевая ремеслами. А еще выбрать более сложный и очень затратный по времени способ – вступить в армию одного из риксов.

Тут Мюрат приостановил свой рассказ о репутации и поведал мне о социальном укладе и геополитике северян.

На всей немалой территории Севера, оказывается, имелось всего восемь городов (или, по-местному, бургов) плюс столица – Хольмстаг. Формально она вроде как руководила всеми бургами. Вот только правители городов – риксы – не сильно задумывались о том, что они подчиняются федеральному центру, и все больше управляли своими территориями без оглядки на него, не заморачиваясь с уплатой налогов.

Все это очень не нравилось восседавшему в Хольмстаге кенигу (так назывался представитель высшей власти на Севере), и именно по этой причине он периодически предпринимал небольшие походы, устраивал под стенами особо зарвавшихся бургов миниатюрные осады, грозился вырезать все население, но слово свое не держал, поскольку риксы, для вида пару-тройку дней продемонстрировав сопротивление, раскрывали городские ворота и сдавались на милость победителя.

Кениг, убедившись в том, что он силен и могуч, и немного пограбив бург, отправлялся в столицу, приговаривая: «То-то, сукины дети, запомните этот день! И глядите у меня!»

Риксы, плюнув кенигу вслед, бормотали себе под нос: «Запомним, запомним, умоешься ты еще кровавыми слезами, самодержец чертов».

На то, чтобы объединиться всем вместе и насыпать соли кенигу под хвост коллективно, у восьми риксов то ли ума не хватало, то ли амбиции им не позволяли. А может, и вовсе программа такого не предусматривала – тут остается только гадать.

Такова была власть на суше. Но Север – это не только земная твердь, но и вода. Причем соленая.