— Еще одна ловушка, — горько сказала Наташа, глядя на осветившуюся языками пламени квадратную дыру в полу. — Саша, ну вот зачем они так? Я не понимаю, как вообще так может быть… Просто в голове не укладывается…

— Ну какая ловушка, просто вход в подпол прогнил, — сказал я, осторожно приближаясь к краю ямы.

— Я не про это, — Наташа шмыгнула носом, будто хотела всхлипнуть. — Я про предателей… Почему их так много, Саша? Неужели они не понимают, что… Даже не знаю, как сказать. У меня просто ум за разум заходит, когда я пытаюсь это понять. Как человек вообще может сдавать своих фрицам? Они же настоящие звери, неужели непонятно, что они никогда тебя не примут, никогда! Неужели только из-за денег? Он предал, потому что ему просто дали денег? Но на что они, когда на родине земля под ногами горит? Что он здесь будет делать с этими деньгами?

Говорила Наташа с надрывом, в голосе звучала боль и слезы, но глаза были сухими. И полыхала в них скорее ярость, чем обида.

— Некоторые люди просто дураки, Наташка, — сказал я, заглядывая вниз. Керосин расплескался по обломками досок, и теперь внизу горел маленький костерчик, неплохо освещая этот подвал. — Опа, это что еще за хреновина?

— Понимаешь, Саша… — продолжила задумчивую речь Наташа, потом тоже обалдело замолчала. — Ой, мамочки…

— Видишь, не ловушка это была, — сказал я. — Просто подгнил пол. А подвал явно часть тех подземных ходов, точно такая же кладка…

— Да нет же, я совсем про другое! — воскликнула Наташа, потом быстро оглянулась и понизила голос. — Ну вот же! Я никогда не видела ничего такого…

Над открывшимся перед нами подвалом будто бы поработал декоратор из фильма ужасов про оборотней. В самом центре просторного квадратного помещения были сложены кучкой округлые валуны, а из центра этой «пирамиды» торчал деревянный шест. Черный. Или обожжен, или черной краской покрыт. На вершине шеста — волчий череп. С перекладины, прибитой почти в самом верху, наподобие буквы «Т», свисают связанные шпагатом кости. Человеческие или звериные — шут их разберет с такого ракурса.

На каждой стене размашисто нарисован вольфсангель. Черной краской. Пол исчерчен рунами. Хотя нет, не исчерчен… Похоже, кто-то выкладывал руны из сухой травы, поливал дегтем, а потом поджигал.

Бл*яха… Вервольфа что ли вызывал этот странный загадочный кто-то?

Я тряхнул головой. Мне даже захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить, не снится ли мне вся эта фантасмагория в подвале.

— Саша, похоже это логово Красного Вервольфа… — прошептала Наташа и прижала руки к лицу. — Давай спустимся вниз!

— Красного Вервольфа? — переспросил я удивленно. Ах да, Наташа же не в курсе, что это я. Она не видела моих дел, а я не рассказывал.

— Ну да! — Наташа посмотрела на меня, глаза ее заблестели. — Неужели ты не слышал? Про это же просто все-все-все говорят. Что в городе живет кто-то, кто превращается по ночам в волка и подстерегает фрицев!

— Смотри, кажется вон там была раньше лестница, — сказал я, ткнув в сторону боковой стены. В кирпичной кладке остались выемки, по которым несложно было спуститься. Можно было и спрыгнуть, не так уж тут и высоко…

Нет, на фиг показушную акробатику. Нет ничего тупее, чем со всего маху напороться на ржавый гвоздь ногой и сдохнуть через неделю от сепсиса.

Я осторожно спустился вниз по кирпичным псевдоступеньками, Наташа ловко последовала за мной.

— Ну точно же! — Наташа огляделась. — А я думала брешут! Смотри, в каждом углу комнаты — по волчьему черепу. И еще… Ой, а это что?

На пласте оставшейся штукатурки были углем или чем-то похожим нарисованы косые квадраты. В первом — три ромбика в диагонали и две полоски… Два ромбика…